Казалось, пламя горит не там, наверху, а здесь, в самом сердце, в груди. Было невыносимо, нестерпимо больно и эльфинит почувствовал, как по щекам опять побежали слезы. Безмолвные. Но уверенные и напористые. В них отражалось рыжее, как Тея, пламя. Такое рыжее, что казалось, будто впихнули мокрые щеки. Сиг молча глядел на пожар, все также сидя на траве почти под самой крышей. Запрокинув голову. Внезапно издалека сквозь рокот пламени донеслись знакомые звуки. Речь. Человеческая речь. Сигурд в своем забытьи не мог понять, что говорит Нэлис, но это была она. Она, кажется металась там, чуть дальше, но эльфинит даже не обернулся. А потом где-то вот совсем рядом с ухом прозвенело это «Болван!», и Сигурд почувствовал, как его оттаскивают в сторону. Дальше от маяка. Ну что же, вид отсюда действительно был лучше. Сигурд не хотел убивать Лари при Нэлис. И не хотел, что бы она видела его собственную смерть. Да и потом, какие драки при девчонках. Все сейчас испортит. Прогнать ее? Сказать, чтобы проваливала? Что это мужское дело и они сами разберутся? По ходу дела оставалось только это. Но что-то останавливало эльфинита.
Он не увидел. Он почувствовал, что она на него смотрит. Голова эльфинита медленно повернулась и глаза их встретились. Дайна. Такая ... как всегда... Дайна... подруга... и без всякого мужского внимания... Сигурд сразу понял это. Что-то всегда менялось в глазах девушки, едва она становилась женщиной. Эльфинит всегда замечал нечто едва уловимое в походке, жестах и - конечно, в глазах. Но Дайна осталась прежней. И вот теперь он глядел на нее во все глаза и пытался найти те "признаки" взросления, о которых, как ему казалось, говорила Чу.
- Я все знаю, - язык заговорил сам собой вопреки мыслям. - Я знаю, что ты - с ним. Но ты не виновата. Я знаю, как он умеет. Он умеет, я знаю. Ты не виновата.
Сигурд сам не понимал, зачем говорит все это. Зачем так равнодушно глядит на Дайну. Зачем не бросится ей на шею. Ведь он так долго ждал этой встречи. И вот теперь ее глаза, ее руки... Она здесь, она рядом. И этот маяк ничто. И этот Лари - пустое место. Он заберет ее из этой чертовой школы. Домой. Ведь теперь у него есть дом. И она пойдет с ним.
- Ты ведь уйдешь со мной? Да? - Сигурд освободился от объятий Нэлис и пошел к Дайне, а потом остановился. И замер. - Со мной? М? И все будет как раньше. Как тогда ночью? Помнишь, когда я плакал, а ты сказала, что никогда меня не бросишь? А я тебе стих написал, помнишь?
А слезы текли, а руки предательски задрожали, а Дайна... Дайна ошарашенно молчала, будто не понимала, о чем это он.
- Ты ведь все помнишь, правда? Мы ведь в экспедицию хотели махнуть... Помнишь? И в горы. Драконов изучать... Дайна? Ты ведь помнишь.
Но, кажется, она не помнила. Она только смотрела и смотрела... И молчала. Сердце забилось так отчаянно, так жестко, словно в груди был металлический мотор, а не живая плоть. Сиг резко развернулся к Нэлис. Слезы высохли и теперь обезумевшим, каким-то странным взглядом он вперился в старосту Эльфира.
- Где он? Где это отродье? Что он с ней сделал?! - Сигурд больше не говорил. Он орал. И руки его перестали дрожать и сжались в кулаки. Мгновение - и он кинулся вперед, опрокидывая Нэлис наземь. Нет, у него никогда не поднялась бы рука на девушку, но сейчас ему надо было знать, а потому холодные, почти ледяные пальцы впились в воротник куртки старосты:
- Ты знаешь. Говори! Где эта тварь! Я убью его!
А за спиной у эльфинита уже закрутились два небольших смерча. Но с каждым словом они росли. И когда в глазах мальчика вспыхнула ярость, двинулись по направлению к маяку.

Ну и разумеется Чу! Куда же без нее! Чего вообще вмешивается? Но вот здесь что-то внутри Сигурда дернулось, вероятно инстинкт самосохранения, и он уступил. Неееет, с Чу он спорить не будет. Нэлька осталась лежать, точнее тут же встала, а Сиг, оторванный от потенциального информатора буквально не знал, куда себя деть. Чувства его переполняли, указание о смерчах благополучно пролетело мимо ушей, а ведь эльфинит даже не почувствовал, как создал их и теперь вообще не воспринимал смерчи как свои творения. И вдруг снова - Дайна. Растеряная, напуганая, почти плачущая. Руки медленно опустились и все звуки будто исчезли. Эльфинит глядел в ее глаза и будто читал мысли. А может, он их читал? Она не понимала сути его обвинений. Она была обескуражена, ошарашена... Она смотрела с испугом, но не за себя, а за него. И это робкое, неслышимое в рокоте гигантского уже пламени - Сиг... Она сказала как раньше. Без тени надменности и насмешки. И никакой он для нее не маленький, не сопляк... А как раньше - друг. И даже парень. Наверно. А потом она сказала... Чтоо не понимает. И просила успокоиться и Сигурд снова понимал слова. Только ее слова. И ничьи больше. А Дайна вцепилась в него и заплакала. А Сиг... Асбьерн чуть не падал. Стало вдруг так хорошо, так спокойно. И черт с ней с башней, и Лари не такой козел, и Чу пускай выдерет, плевать, а перед Нэль он извинится и она поймет, она же Нэль... А Лари теперь, конечно, тоже побьет, но разве все это имело значение? Ведь Дайна как раньше плакала на его плече. И это была его Дайна. Никакая не повзрослевшая и не выросшая. А его Дайна. Девочка-дайночка, с которой они охотились на пауков, разводили драконов и занимались всякой детской ерундой. И Сигурд обнял ее.
В тот же миг эта завеса беззвучия будто лопнула и мир ворвался в этот крохотный осколок пространства, где прижавшись друг к другу замерли подростки. Сигурд услышал голос Нэль и резко обернулся. Нэль? Чугада? Они пытались погасить костер и не видели, что с другой стороны к башне движутся... О нет. Сигурд бы рад был остановить созданные смерчи, но как? Он не знал, как вызвал их, а теперь они были уже выше трех его ростов.
- Нэлис, Чуууууууу!!!! - успокоившееся было сердце теперь затрепыхалось с новой силой. - Уходите, уходите оттуда!
Со стороны было видно, что тушить башню чем-либо сейчас уже бесполезно совершенно. А вот оказаться под ее обломками для обеих старост было делом вполне реальным и наиболее вероятным. Еще десять секунд и смерчи должны были обрушить свою силу на строение. Вероятно, это и была их цель, Сигурд неосознанно привязал свой гнев к конкретному строению и теперь эти торнадо неумолимо приближались к башне. А за их шумом и рокотом пожара Сигурда никто не слышал.
- Беги! беги прочь, быстрее! - Сиг отстранился от Дайны и, оттолкнув девушку что было сил подальше от башни, опрометью бросился к Нэль и Чу: это была единственная возможность утащить их оттуда, хотя эльфинит понимал, что времени у него слишком мало.
Ступенька, другая, еще - они замелькали и вот эльфинит уже ухватил Чу и Нэль за рукава:
- Бежим! Бросайте всё!
Но было поздно. Первый удар пришелся на уши - это со скрежетом и грохотом первый торнадо врезался в плоть башни. Полетели доски, бревна, огарки вещей и... непрогоревшие до конца бревна перекрытий. Все смешалось в едином потоке, все кувыркалось и летело, послышался издали оглушительный вопль-визг такого знакомого девичьего голоса, и последнее, о чем подумал Сигурд, в полете накрывая своим телом  насколько его хватило обеих удерживаемых еще за руки девушек, что на этот раз его дурь вышла боком не только ему. А потом была боль. И тьма.
Возможно в этот день Игнотус и потерял бы двух своих старост и непоседливого первокурсника, но то что нам мешает - то нам и поможет. Ребятам повезло, что смерчи были небольшими, а башня рухнула не сама, а именно под их натиском. Рухни строение на школьников просто, и они не имели бы шансов - груда раскаленных камней и бревен... Из-под обломков достали бы обгоревшие скелеты. Но нет. Большая часть башни полетела в разные стороны, разбрасываемая теми самыми смерчами. А сами стихийные образования, едва цель была уничтожена, рассеялись без следа. Итак, на подростков свалился минимум из того объема камней и деревяшек, который мог свалиться. Обломки башни валялись теперь в радиусе пятисот метров не меньше. А ребята... То ли по счастливой случайности, то ли благодаря цепкости эльфинита вылетели на траву метрах в 50 от эпицентра. Мелкие обломки, щепки, песок. Главный ущерб нанесло далеко не падения, а те несколько секунд, пока школьники вращались с обломками башни в одном из смерчей. И все же. Небольшие ожоги, ссадины, синяки, царапины иии... да, вероятно переломы и трещины костей. Ну и сотрясения. Что делать. И все же, можно было смело утверждать, что легко отделались. Дайна же так и осталась стоять, не в силах двинуться с места при виде опасности, грозящей другим. И не побежишь и оставаться страшно. Но она осталась. И тот самый визг принадлежал именно ей. Хватило ума сесть на корточки и прикрыть руками голову. Это ее и спасло - несколько палок и обломков просвистело буквально над головой. А в целом весь ущерб - испачканная одежда и куча пепла в волосах...
А пожар? Раскиданный в разных направлениях он уже и пожаром то не был. По поляне забегали домовики с ведрами, наступая на мелкие уголь башмаками и поливая водой крупные головни. Пострадавших уже "несли" (на самом деле один из эльфов применил леветацию) в больничные покои. Дайна, опомнившись, последовала за ними. Видок у нее был еще тот. Впрочем, не сравнить с Чу, Нэль и Сигурдом...

- Отстой... - слово это прилетело издалека и зазвенело болью в голове. Правда вот следующая мысль была куда болезненнее - Чу. Чу... Что... Еще раз назад. Чу. Сигурд силился вспомнить, что случилось и понимал, что отталкиваться следует именно от этого одно услышанного слова и той, кто его произнес. А голос Сигурд узнал. Хотя... вряд ли это был голос. Скорее он узнал интонацию. Ну никто в Игноте не говорил так, кроме нее. Итак, он в Игноте. Он приехал сюда вчера. Или нет? Неважно. Приехал. И прятался. А потом встретил ее. Они подрались и Чу его отделала? Поэтому он в больнице и все так болит? А эльфинит уже понял, что в больнице. Зрение было более ли менее четким, а запах... Не бывает таких запахов больше нигде. Почему-то из всей формацевтики здесь Сигурд острее всего чувствовал запах свежей крови. Кого-то тут совсем недавно штопали. И вдруг он все вспомнил - какие-то голоса, маска на лице, слова "Он эльфинит, давайте двойную дозу...". Так. Это с ним что-то делали. Допустим. А... а... маяк, смерчи. Чу? Нэлька! Паренек резко подскочил с кровати, забыв, что вообще-то с ним не все в порядке.
- Чу? Чу! Ты где, я тебя слышал, Чу! Нэлька? Нээээль!
Правую ногу пронзила острая боль и Сигурд рухнул на пол как подкошенный. Нога зашлась так, что парень застонал, а на глаза навернулись слезы. Только сейчас мальчишка заметил, что от стопы до самого зада нога перебинтована. Медленно по белоснежным бинтам расползалось алое пятно - что-то он повредил своим резким движением. От черт!
Сиг был в одних трусах, вторая нога была обернута чем-то твердым, правда только по колено. Но о том, чтобы опираться на нее не могло быть и речи. Туловище тоже было забинтовано - болела спина. Подозрительно туго перетянуто плечо. К слову - левая рука болталась как-то безжизненно, пальцы двигались с трудом. А еще шея. На ней тоже была повязка. Боль усиливалась, Сиг не мог терпеть. Нос сам собой предательски зашмыгал. Ноги руки, да еще голова кружилась, время от времени подташнивало. И сколько бы ни запрещал эльфинит себе плакать - слезы потекли. И не столько от боли, хоть и от нее тоже, сколько от осознания глобальности сделанного. Где Чу? Где Нэлька? Что с ними? Где дайна, вдуруг она не успела убежать? А что теперь скажет отец, когда узнает? А что скажет Лари в конце концов? Это ведь был его дом. А Дайна... Дайна сказала, что ничего не понимает, что ничего не изменилось...
Надо было как-то забраться на кровать, а мальчишка все также сидел на полу, вытирая слезы здоровой рукой. Теперь его точно заберут из школы, теперь с ним никто не захочет дружить, Лари его изобьет и проклянет, а Чу вообще заклеймит позором. Нэлька, если еще жива будет презрительно плевать в его сторону. Что бы там ни было, но вот так было вести себя нельзя. О чем он думал? Или же он вовсе не демал? Вероятно...Но если кто-то из ребят погиб в этой заварухе... Сиг... Сиг всхлипнул еще громче. Может, это выглядело жалко, может омерзительно, но сейчас он до жути боялся что-либо выяснять. А вдруг? Вдруг кого-то из них больше нет? И Дайна в любом случае больше никогда не подойдет к нему. Вероятно... Это был последний день Сига в Игноте и теперь отец точно отправит его в Академию Сшамата, где когда-то учился сам. А дальше будут 80 лет бесконечной муштры. И хорошо, если Сигурд половину из них переживет, с такой бедой за плечами, если кто-то погиб из-за него... Сигурд даже думать об этом боялся. Да, прав был Иньеста, Сигурд всегда был эгоистом и думал только о себе. И ведь Марк предупреждал, что это плохо кончится. Даже, помнится, отшлепал за то, что эльфинит не ценит работу и время других... И ничего он не ценит. Ни их время, ни их жизни. И Стг снова всхлипнул. Хотя какой смысл теперь был в этих слезах. Только башка сильнее заболела. Но подниматься, что-то делать - он не видел смысла и не находил в себе сил. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Это было самым откровенным малодушием, но эльфинитсерьезно задумался о том, чтобы исчезнуть. Вот сейчас одеться, встать, и кое-как доковылять до леса, а потом его забудут. Лари и Чу побесятся пару недель и успокоятся, Нэль... Нэль .... Нэль просто забудет. А Дайна... Пускай она переживет это сейчас, чем потом получит такого жениха, который не то что о ней, а о себе позаботиться не способен.
И опираясь на больную ногу Сигурд встал. Одежда была здесь, кстати, уже чистая. Мальчик кое-как почти с криком нацепил ее на себя, кроссовки надевать даже не пытался. Везде были ширмы, ширмы, ширмы... Сигурд ковылял на загипсованой ноге и приволакивал ногу, перемотаную бинтами, ту, на которой выступила кровь. Трудно сказать, что именно было больнее - опираться на ногу сломанную или на перебинтованную, хоть на руках иди, ну так одна руку висела и не слушалась. После пары шагов Сигурд беспомощно рухнул на пол и окончательно разревелся, отчаявшись и вообще уже не понимая что делать. Все болело, как жить дальше и исправлять все, что натворил, он не знал, правды - боялся, а убежать от проблем (как он делал это всю жизнь) не мог просто физически. Оставалось разве что руки на себя наложить. Благо эта мысль пока в башку не пришла и эльфинит просто сидел посередь больничной палаты метрах в десяти от своей кровати и всхлипывая, вытирал слезы. Возможно, он действительно был на грани. А может, пережив глубокий стресс, организм просто выплескивал избыток накопившихся ощущений, рразгружая нервную систему. Поплачь, тебе будет легче. И Сигурд плакал. Как бы смешно или глупо это сейчас не выглядело. он больше не был мстителем, убийцей, он снова был мальчишкой, который наворотил  по своему обыкновению дел больше, чем мог разгрести.

Чу была здась. Факт. Ему не послышалось. Живая. Первая улыбка скользнула по губам. Правда, тут же растаяла, будто ее и не было. Сиг бы даже лег назад, если бы смог, или подобрался к Чу, ближе. По звуку голоса он четко понял, где именно, за какой ширмой она лежит. А между тем староста уже начала делать то, чего так боялся эльфинит - презрение в голосе, эти слова. Нет, Сиг не рассчитывал на жалость. Он ее не заслужил, скорее наоборот. Но это совершенно не мешало ему бояться всеобщего осуждения. А Чу сейчас демонстрировала именно его. И Сиг, стиснув зубы, опираясь на здоровую руку, таки пополз к выходу. Не сможет он. Нет, даже без вариантов. Выросший в обществе, где общественнное мнение ставилось всегда выше даже своего собственного, Сиг даже представить себе не мог, как жить изгоем среди людей которые дороги. лучше тогда вообще не жить. Или жить, но не с ними. А потому ногти вонзались в пол и пацан, пересиливая боль, карабкался к выходу. От сердца отлегло - Чу жива. Это уже хорошо. Это хорошо. Это отлично.
А про то, когда его спросят... никто его не спросит. Разве что отец разыщет, этот из-под земли достанет. Но отец Сига не беспокоил. Накажет - да. Но не осудит. В том, что никакие выходки не заставят темного отказаться от сына, эльфинит уже успел убедиться. Конечно, он эльф. И не просто эльф, а дроу. Он и не такое видал от отпрысков, которых воспитывал некогда, работая учителем и натаскивая детей своих сородичей. Вряд ли его вообще можно чем-то удивить.
И все же боль не давала ползти. Голос Чу словно застрял в голове, в ушах. Руки, точнее рука, словно обессилила. Как ей объяснить. Что ей объяснить? Сиг заткнул уши пальцами, чтобы ничего не слышать. Ее насмешки, ее подколы... В этом вся Чу. Говорят, лежачего не бьют. Но только не в его случае. В его случае - лежачего сразу убивают. И Сигурд надавил на ушные перепонки. Не хочу, я ничего не хочу слышать. Шептал ли он это или просто думал, сам не понимал. Так и лежал на полу - скрючившись и зажав руками уши, пока не заболела непослушная рука... И Сиг пополз дальше, бормоча под нос несуразицу, чтобы только не слышать, что ему скажут. Каждое слово сейчас впивалось осколком. Ранило. рвало нечто и без того разодранное в кровь внутри.
- Я не хотел, - бубнил Сигурд, а кто-то внутри говорил правду - ты хотел и сделал то, что собирался.
- Нет, я не хотел, чтобы Чу и Нэлька там были, - спорил Сигурд сам с собой и даже как-то отвлекся, а вот слезы полились обильнее. - Слышишь ты? Там! Я. Не. Хотел! Они сами появились! Я их не звал!
- И поджог все не ты? И не догадывался, что прибегут тушить?
- Я не знал, что прибегут, я не звал никого, я ждал Лари!
- Ну да, конечно, а у всех других в школе зрение и слух с обонянием разом поотшибало!
- Я их не звал! Чего они лезли, я не виноват!
Голос Сигурда становился все громче с каждой фразой. Он говорил сам с собой, с собственной совестью в безнадежных попытках оправдаться, но они были заведомо обречены, потому что мальчишка уже успел обвинить себя во всем и сам же во всем сознался. Был ли это фарс? Скорее последняя попытка детского сознания защитить себя от очередного груза неудачи, вины, которую придется волочь на себе всю жизнь. Попытка обмануть себя. Ведь если сам ты себя считаешь невиновным - ни один судья мира не заставит тебя испытывать угрызений совести. Но беда Сигурда была в том, что это был суд задним числом. Паренек уже их испытывал. А значит, вердикт был вынесен и обжалованию не подлежал. И все же - Сигурд плакал и кричал, пытаясь договориться с кем-то там, внутри себя.
- Ты виноват! И только ты! Если бы ты хоть раз подумал своей башкой, то половины несчастий можно было бы избежать, но ты никогда не думаешь. и никого не слушаешь!
А здесь крыть было нечем, разве что голос повысить. Что Сигурд благополучно и сделал.
- Это они меня подставили! Они меня все тут ненавидят, кроме Дайны!
- Ну вот это уже откровенная глупость. Не придумывай. Не знаешь, что сказать, так признай свою неправоту и молчи в тряпочку.
- Нет, это они! Это все они! Я уеду навсегда, я тут не хочу. Я так больше не хочу! Я не смогу!
- А вот это уже другой вопрос. Не они виноваты, а ты виноват, потому ты среди них больше и не сможешь.
Оппонент внутри был явно лучше подкован на все четыре копыта, а потому Сигурд проигрывал по всем статьям и злился, злился, голос сорвался на крик:
- Они меня ненавидят, Лари ненавидит, Чу ненавидит, я у них как игрушка! Меня только Дайна любит!
- А за что тебя любить? Ты только и делаешь, что шкодничаешь 24 часа в сутки!
- Я не специально! Я не хотел!
- Марк о тебе заботился - ты его выжил своими вывертами, отца доводишь, старосте одни проблемы, куратор за голову хватается, хорошо, что седой, а то поседел бы!
Всё, это был последний и окончательный приговор, Сигурд сдался. Последнее тихое
- Ну и что, что я виноват, ну и что, я уйду, я тут не буду, я уйду. я не хочу...
Но тот внутри и тут был безжалостен:
- Конечно, вместо того, чтобы разгребать эту кучу дерьма ты расплачешься и уйдешь.
Ну уйти то Сигурд не мог, а вот расплакаться - всегда пожалуйста. Слезищи капали, все болело, здоровая рука размазывала грязь по лицу. Жалко, неромантично, глупо и очень не по-мужски. Только вот Сигурду было уже плевать. Опустить его ниже, чем он уже сам себя опустил, не могла ни Чу, ни Лари, ни даже его приемные родители в родном мире. И он совершенно не думал о том, что он скажет другим. Он еще не придумал, что себе любимомумо сказать, чтобы как-то жить дальше.

Моно было сколь угодно долго утешать эльфинита в его самобичевании и это ни к чему бы не привело. Потому что когда плачешь и утешают, хочется только еще больше плакать и себя жалеть. А у Сигурда была масса поводов. Взять хотя бы тот факт, что сейчас на нем живого места было не найти и все болело как черт знает что. А потому куда выгоднее и удобнее было просто переключить внимание паренька, чтобы он тупо отвлекся от дурных мыслей. Однако мысли были те еще, поди отвлекись от таких. И все же Чу это удалось. Колония? Родительские права? Детдом? Назад в свой мир? Или в рабство? Сигурда аж заколотило. Сразу как-то стало не до отношений со сверстниками и даже не до отца. Ага, уедет он. Как же! Его вылечат и отправят на нары до конца дней. Он ведь дом спалил... Сигурд широко распахнутыми глазами уставился на Чу, которая гладила его макушку. Только вот голос девушки шел почему-то откуда-то сбоку.
- Чу? - не понял юмора Сигурд. - Чу?
Вроде это была она, но при этом она говорила сбоку. Ай, черт с ним, Сиг уже привык к магии, а сейчас были проблемы поважнее... Эльфинит задумался над тем, что предложила староста. Уже горело. Если Чу не сдаст, то...то кроме них двоих о правде никто не знает. Это был выход. Только вот Нэлька... Та его выходка возле маяка. Когда сама же Чу его и оттащила. Эльфинит повернул голову на голос, нутром чувствуя, что обращаться надо туда. Однако он больше не плакал, так, всхлипывал. А голос был робким и неуверенным:
- Аа..а..а Нэлис? Я же на нее набросился... И спрашивал где Лари. И орал, что я его убью.
Сигурд немного подумал и на ум пришла одна старая воровская истина "Что знают двое - знают все". И жизнь это подтверждала. Одному на ухо по секрету, другому под страхом проклятья, третий по пьяни выдаст и все. И все знают. И тут куда ни кинь - все клин. Если приедут из министерства - ну Чу еще соврет, ладно. Нэль - уже сомнительно. А Дайна - вообще смех. Дайна врать не умеет - можно даже не пытаться. И Сиг только печально вздохнул:
- Спасибо, Чу. Ток ниче у нас не выйдет. Нэлька расколется и Дайна добавит. Они врать не умеют. Все выяснится.
И на душе стало еще поганее. Мало своих проблем с чувством вины (хотя его Чу чуть ослабила своими словами - ток вот Сиг не понял, ради кого она старается: ради себя, чтобы не уронить репутацию старосты или все же ради него, эльфинита, но тогда зачем? Ведь Сигу казалось, что он никогда ей не нравился, был чем-то вроде дополнительной нагрузки, от которой непрочь избавиться, в общем, вопрос оказался сложнее, чем представлялось), так вот мало своих проблем, еще теперь нависла и внешняя угроза. Нет, в тюрьму Сигурд не хотел. Влзможно, там ему и было бы уютно - все, как он. Воры, нарушители, убийцы. Он почти всю жизнь с такими прожил, он знал, как себя с ними вести. Но... Он уже узнал другую жизнь. С друзьями, существование которых теперь было поставлено под угрозу, с Дайной, которую любил, пусть по-детски и наивно, но любил, с родителями, которые пока ничего особого не сделали, но... хотя бы появились, со школой, где он искренне хотел учиться, пусть был лентяем, но хотел...
- Ничего не выйдет. Меня заберут.
Слезы опять начали наворачиваться, но Сиг их уверенно вытер. И поглядел теперь уже на ту Чу, что гладила его по волосам:
- Ты правда не сердишься, что я так вот все сделал?
Зачем спросил? Ясный же пень, что сердится, только сейчас других проблем полно и разборки на потом. Побьет. Сиг поглядел на Чу снизу вверх и снова подумал: побьет...
Тяжело. Тяжело жить на свете, когда даже ласковое прикосновение руки вызывает мысли о насилии. Но Сигурд был слишком мал, чтобы разбираться в собственной психике. А потому, ощущая приятные прикосновения, он думал о том, что все это не на долго и потом ему все равно достанется. Видимо жалеет, пока он и так весь покалеченый, убить боится.