Девушка разве что не обнимает обломок. Даже если десяток магов теперь попробуют его заполучить, им придётся попотеть. Чугада ухмыляется, устраивается на подоконнике по-турецки, занятно, даже с открытым окном в башне не холодно, стряхивает пепел в чашку. Леди слегка печально передёргивает плечами:
- Магия огня. Меня всегда завораживали языки пламени. А насчёт неведомого волшебства - мне почему-то кажется, что можно попробовать договориться с тем, кто внутри, по-моему, я ему нравлюсь...
Тея гладит артефакт, ну точно, как котёнка.
- У меня земля, - кивает Чугада. – И поскольку симпатия у вас с архихерью взаимная, предлагаю остановиться на последнем варианте. Но, пока мы занимаемся подготовкой к экспериментам, его следует спрятать. Боюсь, как бы наш новый директор не стал домогаться и не отнял игрушку. Кстати, леди, тебя, надеюсь, не нужно учить врать старым и опытным магам? - в голове уже роятся варианты следующих шагов. Роттэн увлечённо подмигивает.

Нет, ну какая милая девушка.
- Спокойно, леди, - глядя на ошарашенную Антею, Роттэн не может сдержать смех. – Не думаю, что если мы закопаем его где-нибудь в лесу, да с моими постыдно скромными, но куда ни шло способностями, его будут сто лет ещё искать. В замке я его ныкать не отважусь, не знаю, насколько красавец-директор с ним связан.
Залетающие в окно снежинки зимними мухами лепятся на подоконник. Чугада тушит сигарету, вкушая взглядом крошащиеся искры, и задумчиво отворачивается посозерцать метель. В голове мельтешение роя озвучивают агрессивные скрипки с электрозапилами.
- Откуда же мне знать, какая у него специализация, если минут час назад я даже не подозревамши о его существовании? Но, поминая о том, как изящно он разбрасывается файерболами, рискну предположить огонь. Хм, знаешь, это наводит на определённые размышления… о том, что он, по крайней мере, сможет воспользоваться нашей вещью…
Нашей. Как всё просто. Она ведь действительно наша теперь, и наше право её защищать.
- Что касается вранья – это лишь теория, не подкрепленная пока должной практикой. Скажем так: людям, которые умеют чувствовать ложь, стоит говорить только то, во что веришь. В идеале – правду, конечно. Куски правды. Например, «Я что взяла, то и вернула». Правда же? Хэй-най, мешочек взяла, мешочек положила, а что артефакт при этом остался у нас, так ты не его брала, а это тряпичное недоразумение. Ннэ?..
Чугада протягивает руку к полупустой бутылке и коротко прикладывается к горлышку.

Отредактировано Чугада (13-01-2010 09:36:27)

- Вообще-то я не люблю врать, - Чугада отстранённо приподнимает брови. – Я люблю сказки. Вот давеча один рыжий такую сказку рассказывал…
Леди восторженно, смотри, не вывались, любуется новогодним снегопадом (красиво; даже не знаешь, что наблюдать в первую очередь), затем выдирает из рук бутыль, приникает к ней сама интересно, у ней в голове ещё не шумит – или она привычна к более упорным празднованиям? и тянет за рукав к выходу.
- Слушай, а давай все проблемы оставим на потом? До Нового Года какой-то час остался, надо встретить как подобает, а там пойдём сразу в лес, да и попробуем чего-нибудь сделать. Пойдём, холодно тут.
Чу не холодно, но в башку стучит кто там? идея поиграть в послушного ребёнка, посему Роттэн беспрекословно падает с подоконника не чтобы спрыгнуть, а просто спьяну, вернее, не спьяну, а для смеху, тушит свечи ещё не хватало новогоднего пожара усюрпризить и с блуждающей улыбкой на движется следом. Но совсем не думать Чугада не умеет. Кажется, несмотря ни на какие доводы разума, мы этой ночью сделаем ещё одну фантастическую глупость. Как мне всё это нравится…

>>> 1-ый этаж, Новогодний зал

<< Новогодний зал

Антея злорадно усмехнулась - из башни второго-то выхода нету, попался, голубчик! - и нарочито спокойно, сдерживая дыхание и пытаясь унять лихорадочный стук сердца, открыла дверь. Обманщик Чугада уже занял подоконник, естественно, тут же схватив сигарету, напевая что-то под нос с препакостнейшей ухмылочкой.
- Да уж, ловко ты меня, мерзавец, провёл... - она встала прямо перед Чудом, отбросив на него пару причудливо колышущихся теней - в башне снова горели свечи. Спохватившись, поставила бокалы, которые умудрилась не раскокать в процессе погони. В упор посмотрела на собеседника, прямо ему в глаза, затем не выдержала и рассмеялась.
- Ладно, ты выиграл, только дай тогда пробкой хлопнуть! - безапелляционно проговорила девушка и перехватила бутылку из как раз чуть ослабшей хватки Чудо-вища. И спела тоже - у неё было музыкальное настроение, да и песня подходила случаю.

- "В Рождество я был трезвым, пил с утра только воду,
    Но очнулся в тумане совершенной мечты...
    Ты была так прекрасна, ты вошла в атмосферу
    И дала мне услышать то, что слышала ты...

    О-о-о, танцуем во тьме, под океаном гаснущих звёзд,
    Под уходящими вспышками лет, в этой сказке нетленной...
    О-о-о, мы в процессе любви, мы внутри Рождества,
    Мы снаружи Вселенной, мы снаружи Вселенной..."

Пробка с победным хлопком устремилась к потолку.

Хм, похоже, борьба за разного рода приятные горячительные напитки уже становится традицией.. Или входит в привычку? Впрочем, это практически одно и то же. Но в мастерстве розлива этих самых напитков по бокалам Чу явно не было равных - первый раз Антея увидела шампань, налитый совершенно без пены.
Они чокнулись (бокалами, а не то, что вы подумали! хотя...), и Чудо снова пробрало.
И опять Пикник - порадовалась Тея, а губы уже сами складывались в знакомые слова:
- ...Я знаю, ты услышишь, откликнешься на зов...
  Я позвоню, ты будь готов.

  Зажав в руке-е последний рубль,
  Уйдём туда, уйдём туда-а,
  Где нам налью-ут стакан иллюзий
  И бросят льда, и бросят льда-а-а...

Девушка легко и с удовольствием вплетала в пение Чу свой голос - ей от отца достался музыкальный слух, да и музыкалка помогла его развить. Что удивляло - она совсем не стеснялась этого странного человечка, хотя обычно ей было трудно даже родителям и близким друзьям напеть что-либо. Отметив мысленно сей поразительный факт, Тея продолжала петь:

- ...Певец терзает голос, мигает в зале свет,
  Но нас не раздражает, нет!
  И мы ещё закажем, монет не хватит пусть,
  Ведь я платить не тороплюсь...

Она забывала обо всём, когда пела любимые песни, тем более - не одна.

- Давай дади-им друг другу руки,
  Ведь этот вечер не для сна-а,
  И лихо спляшем буги-вуги,
  А что ещё осталось на-ам?
 
  Пусть чей-то взгля-ад опять обманет,
  Пусть в танце станет горячо-о-о...
  Эй, музыка-ант, бей в барабаны!
  Давай ещё! Давай ещё!..
 
  О-о-ооо, о-о-оо, как мне легко, как мне легко-о-о,
  Что можно выпорхнуть в окно-о, о-о-о, о-о-оо...

С минуту Антея доигрывала в голове проигрыш, а потом поняла, что ей безумно хочется именно этого. Выпорхнуть в окно. Она тряхнула головой и услышала:
-  Тебе подлить? Кстати, "плавящийся капрон" – это что? Струны? Так, нет, они нейлон же, в крайнем случае… Вуаль? Прожжённые сигаретой колготки?
- Нейлоновые струны - святотатство, - назидательно пояснила девушка. - Они для дураков и слабаков. И блюз, и рок, и металл - всё на металлических всегда игралось. Да и звучит нейлон не ахти, и пальцы по нему скользят. Не люблю. А если серьёзно, я думаю, что всё же колготки. Не знаю, я так чувствую. - она пожала плечами и сделала ещё маленький глоток шампанского (почему-то алкоголь не получалось пить залпом, только по чуть-чуть, даже пиво она так пила).
Было очень уютно. Снег за окном, свечи, шампанское - настоящий Новый Год. Вот только фейерверка ещё хочется...
Тут Чу что-то углядел в одной из громадных куч ненужных вещей, удивлённо рассмеялся, запрокинув голову, и приложился темечком об стену. Тея ойкнула, но ничего страшного, судя по хохоту, не произошло. Тогда она обратила взор на кучу хлама и встала, чтобы подойти поближе. Нет, ей не показалось - из груды барахла торчал угол ящика с... конечно же, с фейерверками! Вот теперь праздник удался! Девушка неимоверным усилием выдернула находку и нырнула внутрь.

Всё было просто волшебно. Распевание любимых песен (на этот раз великий БГ), отличный собеседник, тысячи мелких блёсток, летящих с неба в безмолвном густо-синем воздухе... Чугада зачем-то полез на гору хлама.. а, он откопал старенькую, но вроде бы целую раскладушку... - опьянения Тея не чувствовала, да и не была она пьяна, что там - пара бокалов шампанского... Но пьянила сама атмосфера, витало что-то в воздухе, как это говорится.
Чу занимался перекидыванием различных вещей из кучи по углам, надо думать, чтоб освободить место под ту самую раскладушку. Антея же медленно, предвкушая запах, цвета, звуки, распаковала свою коробку и вытащила оттуда всё, что было можно. Схватив в охапку столько, сколько смогла за один присест утащить, переместилась к окну, уложила фейерверки в кучку и отправилась за следующей партией. В общем, все были заняты приготовлениями к чему-то очень и очень приятственному...
Тут девушка вспомнила.
- Чу, артефакт?.. Ты действительно думаешь, что стоит спрятать его пока?.. Но... я представить не могу, где бы я могла его укрыть. И потом, мне будет очень жаль, например, закапывать его - ведь там, внутри, кто-то есть. Я бы не хотела оказаться вот так замурованной... - Она вздохнула с сожалением. - А вот тебе я могу его доверить. Во всяком случае, мне так кажется. Давай ты сам придумаешь, куда спрятать? - Тея почти без колебаний вытащила из-под куртки небольшой осколок и подвинулась к Чуду, протягивая ему вещицу.

Чудо забрал у неё осколок и плюхнулся в кресло, пристроив артефакт на "столике". А дальше... Тея просто поразилась количеству безделушек и мусора, могущих поместиться в карманах одного-единственного человека. Ну, то есть, она и сама страдала "синдромом Плюшкина" - в куртках и джинсах постоянно находился с каждым днём увеличивающийся склад в первую очередь мусора - чеков, конфетных обёрток и т.п. - а так же брелочков, мелочи, пробок (иногда)... Да-а-а, мы действительно родственные души... Разве что я не курю, а так похожи очень. - А Чугада уже надел осколок на какую-то цепочку.
- Ты не против, если я, пока не найду подходящего тайника, поношу его на себе? Можешь мне довериться. Это же наша общая тайна, верно? - и хитро-хитро улыбнулся. Девушка пожала плечами.
Потом... потом был праздник. Под бой курантов они пили шампанское, глядя на расцветающие в небе фейерверки (вылетали они, конечно, не только из их окна)... Да что тут описывать, все нормальные (ха, это мы-то нормальные?) люди именно так и отмечают наступление ещё одного года. Единственное, что Антея сделала необычно, - уход. Как всегда и мечтала. В какой-то момент она поняла, что пора. Распахнула окно, разбежалась, и, оттолкнувшись от подоконника, взмыла в ночную глубину неба.

>> В огрооомный сугроб, а потом - в февраль, на озеро, на каменистый пляж...

Февраль. Всё течёт, даже из носа. Акварельные пятна на листе и на пальцах - пара неосторожных мазков.
Но он побрил лицо лифтом, он вышел в февраль,
Он сосал бирюзу и ел кусками янтарь.
Дикий рисунок под впечатлением от волосатых книг и пятнистой реальности. С тех пор, как Джастин поковырялся в чудином подсознании, "побочный эффект" узорчатого бытия так и не прошёл, и Чугада, уже несколько приучив себя к цветовой неразберихе, вовсю развлекается, разглядывая светящиеся полосы и пятна под гул чужих мыслей. Не то, чтобы новое умение казалось Чу шибко полезным - желать его может только недальновидный безумец в минуты слабости. Или пьяная в слюни скотина, правда, Чу, детка? В любом случае, это не та вещь, которую можно запускать - необходимо разобраться и овладеть в совершенстве, чтобы она не причинила вреда самому "чуду". Вот Чугада и совершенствуется потихоньку, сливая восторги акварелью на бумагу.
А эффект оказывается не так безрадостен, как чудилось сперва покалеченному-перекорёженному восприятию. Эдакая "память пространства", следы от живого присутствия, шагов и прикосновений. И у каждого свой цвет и узор. Вполне закономерно. И всё же в огромной степени бесполезен, по крайней мере, до тех пор, пока узоры окончательно не перестанут вызывать рези в глазах, и чучело научится отделять друг от друга наложившиеся в десятки слоёв следы.
Правда, в башне на этот счёт скудно. Здесь давно не было никого, кроме Чугады, и хотя подоконник и кресло ещё некоторое время хранили блёклые постновогодние следы леди Антеи, сейчас и те растворились под наслоениями брождения Чу. Тоже мне, "начальник фарфоровой башни". "Начальник раскладушки".
- Я чести такой недостоин,
Я счастлив, что там, вдалеке,
Бредет приблизительный воин
С моим подсознаньем в руке.
Я чести такой недостоин,
Я счастлив, что там, вдалеке,
Бредет приблизительный воин
С бутылкой портвейна в руке.
Под вытьё, навеянное сумбурно собирательной ассоциацией с Джастом и "начальником", становится бесповоротно ясно, что ничего путного сегодня больше не вырисуется, и если немедленно не отложить работу, она будет бестрепетно испорчена. Ну вот, с кончика сигареты срывается пепел, щедрой горстью падает мимо синей рубашки на незамаранную краской часть рисунка. Да мазни, Чу, мазни. Тем более. Пора заняться чем-то более продуктивным.

>>> ...и пафосно выходит в февраль.
К статуе Лоренса Кида.