>>> Совятня. (Офф-игры) 

Уставший и апатичный, принц стеклянно глядит в спину впереди бредущему чучелу, у коего кончик пледа волочится позади, стекая по каменным ступеням, и француз старается не наступить на оный, дабы не сотворить еще одного казуса. И так по колено в каком-то непотребном бреде с активным участием, почему-то, Сина оказался, так вот еще и поднадоевшую, девственную в своих проявлениях вину девать некуда, хоть вой. Шерстью. До четвертого этажа – это близко, Роттэн уже отпирает дверь, точнее, просто толкает захлопнутую, просачиваясь внутрь. Ходят легенды, что у старост условия проживания самые буржуйские. Нифига не легенды, значит, оттого Бредберри не вполне удивляется, охватывая взором помещение: теплое, красное, в чугадиновском стиле-восприятии. Всюду понавалено всякого разнопланового хлама, небрежно замаскированного под жизненно необходимые объекты. Вот, например, за каким лядом тут косметичка на самой верхушке книжного нагромождения? Или кучка бисерных изделий в россыпи отдельных бусин, или орда пустых цветных бутылей из-под не пойми чего, или юбка, робко повисшая на краю кресла? Такое впечатление, что здесь проживает очень… недомовитая шведская семья. А на самом деле всего лишь Чугада, который за целую семью сойдет, на пятерочку: это если оценивать беспорядок по пятибалльной шкале. Хотя, учитывая всю многогранность натуры, можно предположить, что примерно так дела и обстоят. На «про-Лари» мы-то тоже рассчитывали. Принц складирует принесенную чучеловскую одежду на свободный от элементов хаотичного декора диван, прохаживаясь ладонью по медным прядям и выдыхая в пустоту. Стихийник зачем-то уцапал с собой синовскую бутыль, которую ранее аристократ благополучно проигнорировал. Антидепрессант. Универсальный. Понять можно. Проводить – проводил, без эксцессов – без них, родимых. Теперь стоит подобрать свое серое прищуренное и, тактично распрощавшись, удалиться восвояси, но у рыжих все так просто не заканчивается. Роттэн тут, поблизости, без присмотра синеглазого водника, а это так заманчиво, что даже когтистое не рыпается и намеревается вновь выскочить из груди, чтобы подластиться к темноволосому. Быть озлобленной ревнующей стороной впадлу.
- Как мне к тебе все-таки лучше обращаться: mon coeur или ma poulette? – с некоторой ехидцей, иначе Кэмерон не Кэмерон, но все же мягче, проще, почти не стеклянно.

Отредактировано Bradberry (27-08-2010 14:10:14)

Принцы с претензией на высокий уровень интеллекта могли бы догадаться, что Роттэн, нифига не клептоман и не жадный, просто так таскать чужое вино не стал бы. Чучело махинирует с бокалами, бусинами и красным, после чего протягивает Бредберри его порцию, мол «приходи в себя». Француз не отказывается от пойла, хотя бы в целях сугрева (пальцы окоченели – Син постарался), не говоря уже и о прочих, окутанных пресловутой дымкой тайны, миссиях: размышлять лениво, и молодой человек просто опускается на незанятый диван. Где-то на уровне лопаток шевелится предчувствие, что зреет какая-то мега-интригующая душещипательная беседа, но пока – поднять стекляшки на Чу, перехватывая взгляд и усмехаясь репликам.
- Почти в точку. “Mon coeur” значит «мое сердце», - невозмутимо выговаривает Кэмерон, подумывая все-таки, что перевод был озвучен зря: к стыду рыжего, всякие ласковости и особенности вдвое удобнее и комфортнее варнакать на непонятном наречии. Сердечный титул прицепился как-то сам собой, по ходу пьесы, ибо что-то более подходящее для джунферровца было сложно придумать. Чугада скрывается в соседней комнате, откуда слышится ненавязчивый шелест воды, а медноволосый, покуда выдается шикарная возможность поглазеть на роттэновскую кунсткамеру, стекает на ковер, дабы коллекция нэцке, размещенная на краю низкого столика, оказалась поближе к серости. Уставиться в не имеющие никакого значения деревянные резные рожи, погладить пузо лысому и толстому Хотэю, Смеющийся Будда. Тишину зверски гробит чугадиновский голос за спиной, словами застигающий в самое темечко, чтобы принц даже замер, забывая выдохнуть. Самое обидное: знакомые строки, покалеченные тембром чучела, вспарывают нервную систему, и француз почти скрипит зубами. «Он приходит на скрежет. По пятницам. Полный. И сразу всему». Рыжая башня медленно поворачивается к поэтически залипшему в дверном проеме джунферровцу. Любуется. 
- Я явно где-то конкретно схалтурил с твоим зельем. У тебя на липу аллергии нет? – задумчиво тянет Кэмерон, не заботясь о том, что сейчас ему, возможно, вкатают за самодеятельность, и поднимается с пола. – Сину стихи читать не пробовал, кстати? – наглее, смелее и жестче. – Что-то мне подсказывает, что он бы оценил.
Аристократическая желчность не знает края - так и прет наружу, чтобы покрепче отхватить по настроению собеседника.

- Не думаю. Мне понравилось экспериментировать, - корчит стеклянное язвительное изваяние, умело унимая истерические, ничуть несвойственные, нотки в тембре. – A propos, трах нынче стал «непонятной пофигенью»? – глотая голос, выдыхая резко и сорванно в чужое плечо. Когтистое едва не пищит, сдавленным тонким звуком откликаясь из-под ребер, прямо под местом удара, и сжимаясь в тугой комочек. Животина тоже чувствительна к внешним раздражителям, особенно, если этими раздражителями являются какие-нибудь Роттэны, какие-нибудь последние пару часов, но – хлеще – чужие кулаки в стенки тела. Стекло бокала выскальзывает из бледных пальцев, расплескивая красное по чужой спине, может, коже рук или шеи, роняя пару алых капель на ковер, нестройным потоком вспарывая пустоту впереди. Принц опрокинут, затылок ноет: гравитация опять победила, в роли гравитации – темнохайрастое скотство, решившее, вероятно, изобразить из медноволосого грушу. У последнего, на почве, быть может, излишней нервозности, в груди мышь повесится, и дело даже не в согнутом в дугу кошачьем: холодный ком, энное количество времени зревший внутри, внезапно расплавлен, раскрыт, и бурный поток энергии рвется наружу, волной откувыркивая чучело подальше, до ближайшего твердого агрегата. 
- У тебя, знаешь, поперек рожи написано, что я тебе не то, чтобы совсем безразличен. Но да, Роттэн, никто не должен оправдываться за выражение лица во время оргазма, - в паузе, как бы соглашаясь, желчно и сбито выплевывает вслед, приподнимается на локтях, плохо дышит и суженной серостью пилит Чу, диктуя энергии засадить тому куда-нибудь побольнее, чтобы по самые помидоры. Свободные отношения… "их не бывает, это оксюморон. Все равно как гигантская креветка". Вот по что рыжие такие яростные поклонники словесного бичевания – неизвестно никому, но тенденция была засечена. Нет, нет, нет, у нас это семейное, - шипит когтистое, изрядно повыцарапавшее уже все внутренности своими беспрерывными психопатическими припадками.

Отредактировано Bradberry (29-08-2010 02:23:34)

Бредберри даже не наблюдает за Роттэном, глядит сквозь, силясь избавиться от застилающей глаза гневной пелены. Ком вновь стынет, приобретая привычный размер, температуру, форму, цвет. От слов темноволосого старосты клонит в смех, тихий и со вздернутыми бровями. Фейспалм в студию.
- Меня сейчас посетила мысль соорудить табличку «Сарказм» и всегда носить ее при себе. В случае чего, специально для тебя, - принц опирается на руки, встряхивая медной башней. Внезапно наступивший штиль, вероятно, пошел на пользу. Отпустило. Тролль джунферровский, умеет же задавать атмосферу. – Да, в оговаривании Син меня опередил. Теперь можно сложить знамена? Но трахаться с ним, кажется, немного нерентабельно. Если ты, конечно, юбку мне не одолжишь, - кивок на спинку кресла, на коей все также распластан очень подозрительный в данной обстановке предмет женского гардероба. Фиолетовый. В складочку. Я тут подумал и решил, что мне нужна девушка. – Угу, и желательно, чтобы «каждый раз до гроба»? – зверина недовольна поведением несносных придурков, готовая бы и уступить препирательства на предмет степени «свободности» отношений текущему вечеру. Прояснить глубину взаимной заинтересованности можно было и…
- Зря кота трогал. Ему ты нравишься больше, чем мне, - сардонически усмехаясь, тянет Кэмерон, сероглазо и хищно скатываясь взглядом по обнаженному силуэту, игнорируя вопрос о специализации. Но как-то приходится быстренько сматывать удочки (закатывать губу) и прекращать созерцание, машинально поднимая голову вверх, к источнику холодных капель, оказавшихся на макушке, стекающих по щекам, губам и шее. – Не привык подставляться, но с удовольствием послушаю, - оказываясь вблизи неимоверно, сногсшибательно горячего тела. И как ему только удается? – прохладными подушечками пальцев по нагой коже спины. Да, такой вот наследственный трабл, в мороз и окочуриться недолго. Но только не с глинтвейном, верно, my sweet prince? Бредберри усмехается, как бы предоставляя Роттэну все прочее (включая процессы избавления принцев от одежек): тоже не балбесина отказываться от теплого душа в покоях старосты, посему даже и не сопротивляется своевременному спроваживанию в пункт назначения.

Отредактировано Bradberry (29-08-2010 05:30:43)

Бредберри пристально вглядывается в черты темноволосого чучела, краем уха слушая предательское помурлыкивание, исходящее из груди. ОКС. Охренеть Как Смешно, - усмешка в половину аристократической мины: да, у Роттэна все не как у людей.
- Я не занудствую, но мое отношение к Сину, в силу отношения к тебе, претерпело некоторые изменения. Да не то, чтобы ты не заметил, - моргая на ткань в руках старосты. – И… нет. У меня эстетическое, неизлечимое. Тебя не слишком смутит, если я скажу, что сплю голым? – вопрошает риторически, покорно поддаваясь махинациям с рубашкой. В стирку бы такую, в винных пятнах, ибо идея шествования поутру до башни Эльфира без верхнего обмундирования не слишком привлекательна. Бытовая магия, my sweet prince, творит чудеса. Незаметно закравшееся убеждение, что принц здесь на всю ночь, даже не подлежит сомнениям. В воздухе пахнет чем-то приятным, мыльным, и чужое дыхание поблизости даже не внезапно, что француз аж расщедрился на очаровательную улыбку в чужие губы, для пущего эффекта пробегаясь быстрым взглядом по лицу и обнаженному торсу, сверху вниз.
Нет, ну, зачем он опять про специализацию.
- Меня смущает только то, что ты не прочувствовал эту тему еще в совятне, - заламываем бровь, как бы между прочим вздрагивая от пальцев на коже внизу живота: джинсы вместе с ремнем сдались. Точка G. Так полыхать тьмой непорасходованной и чтобы без палева – это вышка. Лари, поди, сто-пятьсот раз просек. – А еще личности у стихийников и магов светлого и нейтрального порядка не дробятся на составляющие, с когтями, усами и хвостом, - не заморачиваясь, выдает, как на духу. В Лондоне о таком не принято распространяться. Вероятно, потому, что там туманно-альбионный дефицит контактирующих между собой подобных экземпляров, не говоря уже и о том, что, следуя стереотипным восприятиям, надлежит шарахаться от подозрительных темносущных. Угайдайте, кто я. Адмирал, Иван Федорович Крузенштерн, человек и пароход.
- Поменялись? – удивляется слегонца, уцапывая темнохайрастое за талию вместе с собой в горячую воду. – Значит, не один я такой несвоевременный по совятням шастаю? – невозмутимо, проводя пальцами по чужим плечам, соскальзывая ладонью на роттэновскую грудь.

- Хм, я-то вообще юбки не ношу, но для вас с Сином расстарался бы, - медноволосый невозмутимой ухмылкой сопровождает роттэновские махинации с дверью – верно, гости ни к чему. – Хреново ты меня читаешь, tres mal. Синеглазые водники, не к спеху будет сказано, на дороге не валяются, - не удивляясь тому, как быстро оказался безо всякого намека на одежду, ловкость рук и никакого мошенничества, легкомысленно интонирует принц. – Это я намекаю, что не то, чтобы собираюсь устраивать разборки, - на всякий случай. 
«Того хама?» Сообразить, о котором из них идет речь, не удается с первого раза, ибо хамов в замке на каждый угол по двое приходится, а наиболее запоминающимся с темным отпечатком почему-то кажется Мортен. Нет, нет, втроем мы не пересекались.
- А… - звук в пустоту, выдергивая из памяти образ нервного темноокого паренька. – Я догадливый. Разминулся с кем-то на лестнице, - как бы поясняя свой вывод, чеканит аристократ, незамедлительно запрокидывая рыжую башню, дабы окунуться в горячую воду: замечательно, когда ванная приличных габаритов. Тут же хочется наказать себя за ненадлежащий уход за внешностью: за три месяца беспробудного тунеядства патлы прибавили в длине и теперь потемневшей и отяжелевшей копной расползлись по плечам, кончиками достигая лопаток. Стричься, my sweet prince. Главное, зубы по утрам чистить не забывай, - измывается когтистое, не вполне довольное мокрой средой, в которую погружено тело хозяина. Игнотус творит с людьми всяческие странности. Да, умерщвление учеников нынче входит в порядок вещей. Скелеты в шкафу подразумеваются? Роттэн тем временем возится с шампунем и сгребает принца к себе поближе, скользя по нагой коже мыльными ладонями, источающими какой-то неуловимый аромат. Кэмерону приятно, то ли от атмосферы непринужденного общения, то ли оттого что им интересуются, но выкладывать личную информацию за пряники не намерен. Так ведь неинтересно, тем более, что Чу тоже личность загадочная: все какие-то недомолвки и странности на каждом повороте. Угу, и косметичка с юбкой вовсе ни при чем. Братик-то тоже грешил измалевыванием смазливой мордашки в стиле хард-коровых исполнителей, но так то веяние эпохи и недостаток ума сказываются. А Роттэну не пятнадцать, вроде бы, и извилины исправны. Иногда.
- Тебя это не задевает?
- Нет, нисколько. К тому же, о тебе я ведаю столько же ничего, сколь и ты обо мне, - дотягиваясь губами до впадинки между ключицами, невзначай прикусывая мокрую кожу. – Охотно бы поделился своей заурядной биографией в обмен на твою.

- Обойдемся без шантажа и грязных инсинуаций. Не вопрос. Заодно выясним, идут мне юбки или нет, - бровь иронически изогнута: принц вообще сомневается, что предмет женского гардероба будет держаться на узких бедрах. Мм… у меня настолько громкие мысли? – Нет, просто ему, очевидно, импонирует повышенная патлатость. Но ты откромсаешь этот ужас. – Я подумаю. Спорить с самим собой на предмет предпочтений во внешнем облике, бесспорно, занятие бесплодное, посему препирательства временно заморожены, до лучших времен, а Бредберри оказывается как-то так совсем близко к разгоряченному телу, и приходится обвить бедра чучела ногами.
- Кстати, - внезапно, на рваном выдохе, и крепко пальцами в чужую кожу. - Мне хочется, чтобы ты проколол мне ухо. Как-нибудь потом, - всплыло в памяти старое-забытое, покуда француз тихо кусает губы от теплоты роттэновского дыхания поблизости. – Я, вообще-то, не поклонник пирсинга, но нынче очень сговорчив. 
Иреной, Иреной… Mon Dieu, - Кэмерону наименование не говорит ровно ни о чем, и невнятность информации вызывает только больший интерес. – Библиотека мне в помощь.
- Со мной все проще, я родился в Британии, Лондон. От англичанина во мне, пожалуй, только имя, французская порода, - поморщиться, - доминирует. Нас, аристократов, знаешь, не так много по всему острову, а так, чтобы внешне без изъянов – особый дефицит, - хладнокровно отчеканить, сползая пальцами на бедра Чу.

- Давай сначала доживем до завтра, bien? Возможно, поутру я передумаю, - усмешкой полоснуть губы под аккомпанемент тягучей тяжести в низу живота: ну, как же, Роттэн так близко, что можно проскользить языком вдоль чужой ключицы, ладонью накрывая татуированный загривок.
- Нет, что ты, я вполне доволен своей участью избалованного принца, только любовь к семье сюда не примешивать. Это персонализированное явление, - едва тряхнуть головой, дабы медные пряди не застилали обзор на чугадиновское присутствие. – Мои родственники многочисленны, не в курсе их всех. Брат, кузина… редкостная дура, почему-то, и плюс к тому не первый год пылает нежностью ко мне, - серостью перескочить к темным ресницам, насмешливо щурясь, мол это мы еще эвфемизмом страдаем, так бы крепче выражались. - Несколько лет подряд? Печально… Нет, никакого сарказма. Бывали времена, когда аристократия выживала инцестуальными причудами, и не сказать, что это не отразилось на их дальнейших потомках. По большей части, зрелища не из приятных, - как бы подразумевая свое не-отношение к данному подвиду, тянет Бредберри, отвлекаясь, вновь прихватывая зубами кожу шеи, посасывая, оставляя алеющий след: непременно, незамедлительно присвоить себе хотя бы клочок джунферровского чудища. – И в кого же вы верите? Или, быть может, во что?

Отредактировано Bradberry (08-09-2010 02:14:58)