Какая же ты милая девочка. Своеобразная, но милая, безусловно. Такая первобытная, что ли. - маг осторожно улыбается про себя, чтобы не спугнуть нахлынувшее тепло с души. - Они, конечно, такие разные, но всё же, всё же. Почему нет? В любом случае польза. Библиотекарь улыбается. Он доволен всем: обновлению своих ленных квадратных метров мрамора, молчанию кубометров книг, тихому шуршанию крови по венам учеников. Упоение каждым мгновением. Это она!
- Я рад, что вы зашли, моя дорогая ученица. Будь я поэтом или хотя бы обладая кхм...талантами вашего всеми любимого директора, то я без сомнения мог бы сравнить вас с добрым вестником, который на своих черных крыльях вносит свет в земной мир, но, увы, я более прозаичен. - Влад не хочте отпускать этот момент, поэтому говорит размеренно, подолгу выговаривая слова. Он ходит от полки к полке, раскачиваясь в такт своему голосу. - Касаемо нашего дела. Дела. Дела. Я считаю, как и многие до меня, что дух совершенствуется телом, которое является храмом души человека...или любого другого разумного создания. - задумчивость и размеренность исчезает из голоса мага. Звуки становятся слегка свистящими, но четкими и быстрыми. - Долго думая, чего же вам не хватает, моя дорогая, ваш глупый наставник пришел к выводу, что не хватает вам двух вещей. Первое - это мудрость. Здесь я вам помочь не могу, увы. Второе - это гибкость. - Влад проходит мимо Чака, останавливается за спиной Чу, кладет ей руки на плечи, крепко сжимая их пальцами. Глубоко втягивает воздух ноздрями. - Пусть все боги, директора и ками будут гневаться на Дубровского за это, но с завтрашнего  дня вы, мои дорогие ученики, совершаете ежедневные пробежки. Утром. Вокруг озера.- пальцы ослабляют хватку. Это массаж? Нет. Да. Совсем лёгкий, совсем даже не массаж. Дубровский вроде бы втирает сказанные слова в кожу пальцами. Маг под чернотой капюшона улыбается. Утром заходите за мной в комнату. Если я встаю - бежим втроем. Если нет - вдвоем. Маршрут я вам покажу завтра. Подъем... за полчаса до восхода солнца. Заодно выучите солнечный календарь. Форма одежды свободная.
Не отпуская плеч Чу, уже к Чаку: Я думаю, что с этой книжкой нет нужды в кураторстве со стороны госпожи Нэлис, однако...смотри сам. В любом случае, буду рад, если ты перезапишешься. .. И да, не налегай на спиртное, Чак. В твоем возрасте оно вредно.- руки отпускают плечи юной Роттэн. Ладони слегка покалывают, но это уже не важно. В голове совсем другие мысли. А если это развернуть вот так..? Надо попробовать немедля! - Влад забирает со стола свои вещи и бутылку вина. За сим прошу меня простить. Дела. Если хотите книгу - можете найти сами. Я приделал вчера к стелажам указатели. и уже с порога - И помните,юные души, самое страшное, что может случиться с вами - это самообман!- и уже совсем из коридора, громко, почти криком-Не опаздывайте утром!
>>>на поиски садовника

Чему радуется Влад после такого резкого выступления, Чу понять не дано, но он не медлит всё объяснить.
- Я рад, что вы зашли, моя дорогая ученица.
Прелесть какая. Боги тёрна с нею, с "ученицей", но вестником чего меня только что обозвали? Каким-каким? И, будь у меня крылья, они были бы.. деревянные? - твоюмать, и правда - чёрные, потому что ты - желна, услужливо подсказывает сознание. Свет я несу, ага. Максимум, что я несу, кроме бреда, - это вино! Светоносная желна, твоюма-ать..
- Касаемо нашего дела. Дела. Дела.
Что-то его зациклило маленько. Чу настораживается, но наставник снова начинает пороть чушь. Гибкость не развивается пробежками. Гибкость развивается растяжками. Это и есть то обещанное вчера "что-то интересное"? Похоже, в аптеку всё же придётся заскочить. А для этого надо решить один насущный вопрос.
- Сенсей, на вас лекарства человеческие действуют как надо? - наиболее точная формулировка. Вот на Чу они работают не как надо, а как придётся. Как бог шиповника на душу положит. Себе. Наличие души у Чу - вопрос спорный.
Сенсей оказывается за спиной, сжимает плечи, и Чу слегка напрягается, кусая губы. Щурится. Очень тонко. Видимо, приметил, что его прикосновения приятны, и теперь дрессирует, вырабатывает на пробежки довосходные положительную реакцию. Роттэн чувствует, как он улыбается.
- Если хотите книгу - можете найти сами.
А вот это очень кстати. Прежняя библиотекарша вообще запрещала книги выносить. Правда, кого это когда останавливало.
А про самообман - это он в порядке "изреку-ка я что полезное, чтоб вы не расстраивались"? К чему это, вообще? Взял и свалил..
- Эй, - обращается чудовище к Чаку, раз уж тот не сбежал. По "эй", а не по имени, потому что имя его Чу не по фен-шую, а как его называть, лохматая дрянь ещё не придумала. - Не знаю, как у тебя, а у меня цикл совиный. Вставать в такую рань для меня смерти подобно, - Роттэн движется мимо стеллажей, отыскивая солнечный календарь. - Так что у меня к тебе три вопроса. Первый, самый насущный: ты бежишь? Второй: необходимость будить меня будет для тебя достаточным стимулом проснуться самому? И третий: ты не знаешь, в кроссвеллской аптеке есть средство для мгновенного пробуждения?
Из кармана появляются два смятых листочка и перьевая ручка, на один из листов Чу, согнувшись над столом, начинает перерисовывать найденный календарь, а на другой параллельно набрасывать текст:

- Отлично. Раз ты забежишь, то смею напомнить, что я староста Джунферра и живу на третьем этаже, - значит, в аптеку пока можно не заглядывать, ага, попёршись бы сейчас на ночь-то глядя. - Не перепутай с комнатой своей старосты ненароком, вот крику будет, я предчувствую, - с этого-то всё станется.
Чак подходит ближе. Роттэн складывает записку Варе пополам, потом ещё пополам, надписывает: "близкому другу в далёкий город". Разгибается.
- Кстати, как это я вдруг превращаюсь у тебя ловко из "он" в "она"? Ты уж остановись на чём-нибудь одном. Мне-то пополам, до свечки, кто я у тебя, а вот твоё несчастное мировосприятие может и поломаться.
Чу ставит книгу на полку и суёт оба листа и ручку обратно по карманам.
- К тому же, Влад был прав по крайней мере в одном из того, что говорил тебе сегодня.. - задумчиво ухмыляется, впериваясь взглядом в потолок и потирая родинки под подбородком кончиками пальцев.

- Да, пока общественное мнение не скажет обратного, - Чак строит злобное выражение довольно-таки добродушного лица, что вгоняет Чу в когнитивный диссонанс. Это с чего бы такое злорадство? Мне моя соседка пока проблем не доставляет.
Зато Чаки доставляет. Но не проблем. Лулзов. Что возвращает нас к полемике о том, что такое люди и надо ли с этим бороться.
- Вот что, дорогуша. Я не нанимаюсь вытаскивать каждого из болот его собственного мировосприятия, барахтайся сам. Если не можешь - проси помощи у других. У своего старосты или куратора, например.
Роттэн с блудливым выражением лица машет кистью руки перед чужим носом.
- Ко мне сможешь обратиться, если переведёшься в Джун, или когда я стану преподавателем. Вот тогда, обещаю, твои потуги сориентироваться на местности не останутся без внимания. А сейчас мне как-то, знаешь ли, пора.
Закусив губу, чудище ускользает из поля зрения студента, а заодно и из библиотеки.

>>>