Роттэн разделывается с блинами. Складывает, словно салфетку круглую, из которой хочет снежинку вырезать, берёт за широкий край и макает в пиалу со сгущёнкой. Мммм. Все пальцы в масле. И сочно откусывает, что со стороны выглядит даже, наверное, слегка развратно. Собирает, нимало не смущаясь, расползающиеся в пальцах складки бутон из теста, снова макает.. Неимоверно вкусно.
Облизывается.
К блинам прилагается большая кружка сладкого чёрного чая, очень крепко заваренного. Она стоит с той стороны, куда пристраивается Кицунэ, и Чугада время от времени алчно на неё посматривает. Но стоит один раз взять её жирными руками, и второй, и третий, и все последующие она будет противно скользить под пальцами.
- Не помешаешь, - лаконично жмёт плечом Чу, макая в сгущёнку оставшуюся от блина ленточку и хищно наблюдая, как мучительно медленно назревает на её конце кремово-белая капля, которая обязательно упадёт на стол, стоит попробовать донести её до рта. Поэтому Чу выжидает, когда она, наконец, соблаговолит вернуться в пиалку. Ну же..
- Как жизнь молодая? Что поделываешь без своего хозяина?
Это Чу Кольрауна имеет в виду, хочет немножко лисичку позлить. Для профилактики. Потому что им давно пора просыпаться в одной постели и драться подушками перед сексом, а ей это, видите ли, не интересно.

Роттэн зажёвывает последний привет от блина. Лисичка там напридумывала себе эклеров, Чу здешние не нравятся. А вот блины - чудо. Надо сходить на кухню и застолбить себе того гоблина, что мешал тесто. Ну умничка же. Чай к этому времени подостывает до подходящей кондиции, но руки-то всё ещё в масле. И уже в сгущёнке тоже.
Ой, как Чу нравится реакция лисички. Ещё бы она понимала, за что ей так вставляют по первое число. Её возмущение ребрится по коже, у Чугады сразу же возникают неприличные ассоциации. Впрочем, озвучивать их дрянь не спешит, это хохма исключительно для личного пользования. Распространение и извлечение выгоды - строго запрещено, хе-хее.
- Нет-нет, ты меня не так поняла, - буднично уведомляет девушку Чу. Ага, следующий укол в болевую точку. Конечно, никто не рассказывал чудовищу подробностей взаимоотношений девушки и бывшего директора, но в своё время дрянь успела подслушать и почувствовать достаточно для определённых выводов. - Я имею в виду не твоё отношение к нему, а его - к тебе.
Удар ниже пояса. По крайней мере, Чу на это очень рассчитывает. Пускай, пускай девочка вспомнит, как Кольраун её насиловал. Или пытался. Опять же, подробности за кадром. Жаль только, что реакцией на эту воспитательную акцию будет не вполне уместное, по мнению Чу, любопытство - "за чтто???", а тоже вполне себе уместное желание врезать. Но Чудо надеется, что зашло не достаточно далеко, чтобы лисичка забыла о своих планах на Чугаду и ввязалась в банальную драку. Ведь очевидно, что не просто пообщаться. Или это не Кицунэ. Хоть бы раз с прошлой встречи справилась, как дела - хрен там. А девочка, как мы помним, умна и рассчётлива. Значит, по делу.
- Моё занято усвоением завтрака физиологически и планированием сегодняшнего кросса по обителям преподов и студентов - рационально. Впрочем, могу как раз сегодня выделить тебе эн-дцать минут.
Роттэн отодвигает тарелку и тянется за салфеткой. Принимается тщательнейшим образом вытирать пальцы. Можно и заклинанием. Даже нужно. Но позже. Салфетка - пусть будет своеобразное продолжение ритуала утреннего приёма пищи.
Препод? Чу оборачивается. Ксо-о, подумать только. Новое лицо в школе, а Чу ни слухом, ни духом. Стоять! Это же тот парниша, Лось. Точно. Только вот до его личного дела чудище ещё не добралось. Как он странно держит себя, эта поза, жесты, словно всего вокруг.. не то смущается, не то боится.
- Я думаю, это не препод. Я думаю, это старший брат Дайны Хюрлиманн, - Чу притягивает к себе кружку и обнимает её ладонями, впрочем, не торопясь пить: всё ещё сканирует Лося.