>>> Лестницы к башням.

Собственно, с ночи на берегу существенно ничто не изменилось. Ясное утро (светило ещё не взошло в зенит и не так раздражает взгляд) одарило грязь таким неподражаемым свойством, как вязкость, и островок, сварганенный вчера Чугадой, выглядит не просто надёжным, а сухим. Посреди всего этого великолепия, покачиваясь с носка на пятку и обратно, гордо попирает землю Чугада Роттэн, Джунферр, первый курс, в ярко-алой размахайке, и пытается уверить себя, что это именно так. Что это, по крайней мере, не Лари Син. Получается подозрительно легко.
- Show time, - изрекает Роттэн, наглазевшись на горизонт, и ложится, пристраивая руки под голову.
Задыхаюсь от утренней свежести,
От беспечности мёрзнут конечности.
Небо – синее до невозможности,
Небо – синее до безупречности.
Как глаза Лари.
Щекотка вдоль позвоночника, лёгкое покалывание, холодная твердь, и, тьфу ты, ну, разумеется, рассчитать так, чтобы сухой земли хватило на ноги, мозгов не хватило.
...Земля отрезвляет и опьяняет одновременно. "Я – планета, - отстранённо думает Чу. – Моей стихией мог быть огонь, который опаляет меня изнутри, но это пылкое пламя – стихия, не рвущаяся наружу. Не потому, что не хватает сил, а потому что нет достойных причин. А Лари такой.. ледяная звезда со своими вспышками и магнитными бурями.."
Распахнув глаза в синющее небо, ещё не выцветшее, Чу почти без усилий заставляет циркулировать потоки энергии между телом и землёй. Родная стихия: чтобы обновить застоявшееся в теле (что? какая чушь), нужно лишь слегка подтолкнуть. В земле и так циркулируют потоки энергии, что в планетарных масштабах подтверждается сменой всяких магнитных полюсов и прочей фигнёй, а вы как думали? Чтобы влиться в локальный круговорот, надо только стать частью.
Станешь, идиотина, ага. Однажды. Обещаю. Будешь лежать под слоем дёрна и неохотно колышущегося в пальцах ветра вереска и медленно, планомерно становиться полноправной частью.
Всё. Стоп. На этом общение с природой пора прекращать. Тут уж не знаешь, какое добро выбрать, то ли Сина, то ли.. это. Тьфу.
Первое, что делает Роттэн, садясь, а затем подрываясь с земли – приказывает убраться приставшим песчинкам с кожи, одежды, а главное, волос. Правда, дол штанин остаётся тёмным от влаги. Надо будет попрактиковаться получать силу своей стихии из других, отстранённо думает Роттэн. Ну, это уровень не первого курса. Не к спеху. Закладывает в карман руку в смутной надежде покурить и после непродолжительных поисков понимает, что зажигалка осталась у Лари. Вот зар-рраза. Ладно. Что там со «светлячком», разогнать до свечения? А то шило уже заждалось своего часа.
Чугада выискивает плывущую по ветру мелкую песчинку, попутно прикидывая, какие стоит учитывать параметры. Дрейф скорости и направления ветра, массу песчинки, земное притяжение.. Соринка, повинуясь жесту, застревает, бьётся рыбкой в банке, это мы воздух учли не так, ох уж мне эта неродная стихия.
Несколько минут сумасшедшей смены разброса векторов приложения силы, наконец, дают желаемый результат: строптивая тварь замирает, словно приклеенная к стеклу.
Так. Теперь выбросить Лари из головы и придать песчинке угловую скорость. Силы для этих всех действий много не надо, да и прилично её, дури-то, а вот точности.. и как я вчера ключ съювелиримши? – чего только не сделаешь по пьяни.
Роттэн напряжённо закусывает губу, и.. песчинка крохотной белой кометой прошивает землю у носка монстрботинка, оставляя дымящуюся лунку диаметром с крупную виноградину.

..Без курева Роттэн медленно звереет и, в конце концов, оставив исколотый последствиями упражнений островок (методом проб и ошибок кратеры были сокращены до размеров спичечных головок) отправляется на поиски прибрежных кустов. "А Лари всё не видно, может, он имел в виду всё-таки душ?" – ехидничает мимоходом Чу. Расчёт довольно прост: если удастся направить песчинку, не желающую зависать в воздухе, какой бы ворох векторов к ней ни прикладывали, в сухую ветку, то древесина, не будь дура, загорится, и Чугаде будет, от чего прикурить. Другое дело, с направлением не угадаешь, и придётся ещё немного попотеть и поклянчить удачи у богов тёрна. Насколько проще было бы серебристому: сварганил ледяную линзу – и кури на здоровье. Да курили мы на ваше здоровье.

Чего-то я не учитываю, - меланхолии взмыленного чучела, прикуривающего от по чистой случайности раскуроченной ветки нет предела. – Как только пойму, что именно, смогу вертеть "огоньком", как вздумается. От меня, правда, требовался светлячок, а не огонёк, но это же мелочи?

Я дрянь без тормозов.
Вечереет.
Жалкие пять сигарет, изо всех сил растянутые на день, закончились три часа назад. Чу залипчиво наблюдает за болотным огоньком, выписывающим пока неуверенные фигуры.
Дури всё-таки чересчур. Ну, кто мог знать, что скорости чудовищно чрезмерны? А что противовес массе стоит закладывать первым, затем угловую скорость и встречную по всей поверхности, в результате чего белое свечение заимело бледный зеленовато-голубой ореол (внезапно, но хотя бы не коричневый), и только потом противовес ветру?
Лари так и не объявился. Разминулись? Не важно. Зато теперь есть, что показать господину хозяину замка.
Голова гудит. Роттэн касается чернильной звезды на загривке; ладонь неприятно скользит от пота. В душ, срочно в душ. Если я только до туда доберусь.

>>> до дому до хаты