- Правда? Зачем? - Чу впадает в лёгкое недоумение. Недоумение заставляет смеяться примерно в той же степени, что и удовольствие. Ну, Роттэн и смеётся. От обоих детонаторов одновременно. И хищно щурится.
Вообще-то, Лари всячески молодец, и надо это поощрять. Но даже если он сейчас отговаривается, чтобы не заниматься ерундой, то, в конце концов, ждало же это дело несколько дней - ещё подождёт. Ну его. Дождётся. И уроки, в общем-то, рисуют аналогичную картинку. А когда Лари весь такой Лари, да ещё так близко и так.. тактильно.. то хочется задохнуться и воспарить. Ничего этого Чу делать не пытается, заместо только удобнее устраиваясь на чужих бёдрах и принимаясь расстёгивать на парне жилет, задирать водолазку, шаря жадными ладонями по коже, целовать под ухом, носом сдвигая белый ворот, бороться с пуговицами на брюках - словом, вообще всячески ненавязчиво и затейливо лишать одежды. Зачем? Ну, как вам сказать. Просто так, наверное, что ещё. Чу вообще считает, что [снимать ткань] или там [рвать ткань] гораздо интереснее, чем просто [ткань].
- Ну, это, по-моему, твоё дело, а не моё.. - негромко, чуть насмешливо фыркает, прижимаясь плотнее, потирается и ёрзает на бёдрах, - разве нет?

Чу целует упоённо, прижимаясь крепче, краски мира сливаются, взрываются, кровь шумит в ушах, Песня пристанывает в голос каждому движению, не замечая этого, а потом как-то всё пылает, медленно накаляясь и остывая, остатки редких сладких судорог раскатываются по телу, обнаруживаясь в самых неожиданных местах, и оказывается, что они лежат в обнимку, завёрнутые в чей-то пиджак, который позже идентифицируется синовским, и Чу лениво водит пальцами по чужому телу, пока ещё нагому.
Одеваться?.. Пока ещё лень. Хочется пить и курить. Чучело дотягивается до сумки, достаёт бутылку минералки и пачку, прикуривает от пылинки две сигареты, одну из которых подаёт Ветру.

Чу приятно потягивается, садится и, обняв колени, пялится в звёзды, пуская в ночь сизые кольца дыма и похлёбывая из предложенного стакана. Получается через раз. Колечки, в смысле, а не прихлёбывать. Рука шарит беспорядочно и лениво рядом, по Лари, мол, я тут, не теряй, со мной всё в порядке.
- Их осталось не так много, и ты можешь помочь аж в двух, - Чу вытаскивает из сумки с бисерной закорюкой на верхнем клапане нелинованый всеконспектный блокнот и выдирает оттуда чистый лист. - Для начала тебе важный квест следить, чтобы я всё вокруг не перепалимши. Шутка.
Роттэн негромко смеётся. Отношения с огнём таковы, что окружающее вряд ли подвергнется опасности.
А вот.. можно, кстати, использовать фокус с "кипятком": ровно так же разогнать частицы. Только немножко.
Мозг, занятый логической задачкой, бодрит расслабленное тело, а глупостями, пусть даже если их выполнение обязательно в рамках школьной программы, Чу может заниматься бесконечно. Настроение на пошалить перетекает в другое русло, благо, все "шалости" широкое мировоззрение гребёт в одну кучу.
К тому же, бумага сделана из дерева, а дерево рождено землёй - вот уже и материал более подвластен манипуляциям.
Мгновение, другое - и чучело отшатывается от вспыхнувшей берестой бумаги, плеща на себя недопитую воду из стакана.

Ага.. прелесть какая.
Роттэн трясёт башкой, угрюмо радуясь, что благодаря некоторым уделось не спалить хайр. Что бы случилось в противном случае - лучше не задумываться. Вероятно, пришлось бы выбрить виски и потаскать ирокез. Но это не наш метод.
- Мне надо буквы выжечь, - невозмутимо поясняет голое чучело, неохотно недоумевая на синовскую рубашку на плечах. У меня же своя есть.
Второй лист, более предусмотрительно отодвинутый подальше, постигает та же участь, хотя Роттэн снижает скорость воздействия вдвое.
- Наверное, надо взяться с нижнего края диапазона?
Третьему лису везёт немного больше - большое тёмное пятно, хрупкое такое.
- Детка, ну откуда во мне столько дури? И главное, стихия какая. Мне казалось, я к ней, как полноценное идиотище, вообще не способно.

- Штамп?
А очень здравая мысль.
- Ща-ща..
Щаща-чаща. Роттэн формулирует в мозгу текст, который предполагается выбить на листе, создаёт форму быстро движущихся по надписи частиц воздуха. Большая часть энергии должна уйти на концентрацию: форма небольшая, но сложная. Некоторое время уходит на то, чтобы довести надпись до ума, после чего можно приложить заклинание к покорёженному листу. Таак.
Кусая губы, Чу сосредоточенно проделывает необходимую процедуру.
- О, детка, надо же..
Буквы получаются даже немного бледнее, чем хотелось бы дряни без тормозов, но в общем и целом то, что надо.

- Детка, есть ещё кое-что, - считая урок законченным, тянет удовлетворённо дрянь. - Позапускай в меня "стрелы", мне надо "щит" отработать?

Ну вот и что теперь мне начальству предъявлять? Им что "собака съела", что "Син спалил", одно слово - зараза. Ну ничего, мы теперь знаем, как надо.
- Обычные пятна. Издержки производства. Давай "стреляй", - ухмыляется Чу, визуализируя вокруг себя шар и, по традиции, называемой "жизнь-меня-учит-но-я-не-желаю-учиться", вкладывая в заклятие всю свою врождённую дурь. Прикрыв глаза, облизывает губы и смыкает поверх чистой энергии земли каменную кладку наружной стены Иреноя. Булыжники сталкиваются, стакуются, выпуская на стыках клубы пыли. Пафос-пафос.
Выстрелившая молния коротит о стену, выбивая фонтан крошева.
- Давай сильнее? Мне надо знать свой предел, мм.
Восстановить покорёженный щит - дело двух секунд. Роттэн поводит плечами, с напряжённостью напружиненного зверя следя за чужими изящными пальцами.

Ну, конечно. Никто же не уточнял, что щит не от физических атак заточен, а от чисто магических. Роттэн едва успевает понять по собравшемуся вокруг это воронка, Светочка мраку и капели сверху, что собирается сделать Ветер, и взметнуть пыль, укрепляя ментальную защиту физическим аспектом. Держать оказывается сложно, на плечи давит неимоверно, в ушах шумит не то от напряжения, не то от рёва обрушившегося сверху потока. Из лёгких вырывается хриплый кашель, оставляя во рту намёк на металлический привкус, по нагой спине льёт из трещин, и Чу понимает, что долго так не выдержит. Но тут всё заканчивается.
- Вот я посредственность, - тихо выдыхает Чу, облизывая раскровившееся, оцарапанное блудной каплей запястье. Вот если он сейчас ринется меня в одежду заворачивать, вообще в нос получит. Я же самостоятельно этого просимши. Не конкретно этого, просто каждый раз, загадывая на падающую звезду, к примеру, желание, потом думаешь: надо было чётче формулировать. Чугада такой ерундовиной, конечно, не занимается, вот ещё, но в данном случае-то ровно то де самое произошло.
Дрянь потягивается, разминая затёкшую буквально за пару секунд спину, запаливает новую сигарету заместо вымоченной и вдевает руки в рукава собственной рубашки, не торопясь застёгиваться. Отпивает из чудом не пострадавшего стакана и поднимает на Лари горящие глазища.
- А мне понравилось.