Музыка... Пожалуй только она не давала ей утонуть в водовороте темных эмоций. Она помогала сосредоточиться на чем-то эфемерно-отдаленном, совершенном, не позволяя уйти в воспоминания, которые не дарили ничего кроме боли. Хотя про скрипку девушка вспомнила не сразу. Перед этим было две ночи, о которых она сожалеет до сих пор. Оказывает найти сигареты, выпивку и парня, желающего оторваться, в этом замке было не трудно. Выяснилось, что от дыма ее начинает тошнить, от выпивки тянет на вольности, а вот от чужих прикосновений загорается пламя на руках, которое и отгоняет любую особь мужского пола. Отомстить папочке, покувыркавшись с кем-то другим, у нее так и не получилось. Но может оно и к лучшему. Хватило того, что в кармане до сих пор лежит, затаившись, пачка тонких сигарет, которые иногда оказываются крайне полезны.
А потом она вспомнила про скрипку, которая пылилась под кроватью. Мать заставила взять ее с собой, не желая чтобы дочь отлынивала от занятий музыкой. Скрипка никогда особо не нравилась девушке, она предпочитала свое фортепиано. Но сейчас выбор у нее был ограничен. Поэтому Кара каждый вечер каникул приходила в этот актовый зал, начиная играть тихую грустную мелодию. Сосредотачиваясь на движениях смычка, она успокаивалась и забывала обо всем на свете. И время казалось замирало, образовывая вокруг нее вакуум. Покой, она, сигареты и скрипка... И этого хватало, чтобы не сорваться.
Так было до сегодняшнего вечера. Кара играла мелодию, повернувшись к огромному окну, смотря как солнце закатывается за горизонт, ощущая как тени в зале становится все больше. Совсем скоро тьма окутает ее, и Каре придется зажечь светильники. Какое-то движение позади привлекло внимание. И в открывшейся двери, в тонкой полоске замирающего света, Кара увидела ЕГО... Смычок на мгновение замер, прерывая мелодию, но потом снова пришел в движение, а Кара отвернулась. Там, в дверях, стоял Костя... Нет, там стоял ненавистный ей отец, к которому она не желает более иметь никакого отношения. Как же он изменился за прошедшее время: похудел, впалые щеки, сгорбленная спина. Дни разлуки не пощадили его, однако Кара узнала его всего-лиьш бросив один единственный взгляд. Кара тоже сравнительно похудела, волосы, спадающие водопадом почти до пояса, еще сильнее отросли, но она была красива. Она никому не собиралась показывать той боли, что царила в ее душе. Она стала "Печальной Принцессой", высокомерной и холодной, но таящей внутри невыносимую грусть.
- И долго ты будешь там стоять? - резко проведя смычком по струнам, спросила она. Голос, охрипший от сигарет, предательски дрогнул.

Она слышит его быстрые шаги, но ничего не предпринимает, перезвон столкнувшихся бутылок, но ей плевать. За эти недели Кара казалось заледенела изнутри, ей было все равно на происходящие вокруг события, она жила для себя. Ранила других словами, вела тот образ жизни, который ей нравился. И не важно, что думаю о ней окружающие.
Скрипка вырывается из рук, струны проскальзывают по пальцам, и Кара видит тонкий порез на бледной коже. Капельки крови, выступающие наружу манят к себе.
А Костя уже оказался позади, крепко прижав ее к себе. Он что-то говорит, задает вопросы, пытается допытаться до ее чувств. Но она не хочет снова вытаскивать наружу этот ураган эмоций.
- Так почему же ты меня ненавидишь теперь? - его руки исследуют ее тело, а Кара стоит истуканом, ни одним движением не откликаясь на его страсть.
Медленно поднимает кровоточащий палец, засовывая в рот, высасывая живительную влагу с металлическим привкусом. Может у нее в роду были вампиры? Уж больно она сейчас похожа на них: с темными кругами под глазами, одетая в черное короткое платье с корсетом, с длинными вьющимися локонами почти черных волос, слизывающая кровь с собственного пальца. Кара бы хотела бессмертия - когда живешь вечность есть хоть какая-то надежда, что боль прошлого сотрется с годами.
- Так и будешь удовлетворять свое эго или отпустишь меня? - холодно спрашивает она , оставив в покое собственный палец, и высвобождается из объятий. Они уже не греют как раньше. Ненависть, что поселилась внутри нее сводит на нет все попытки Тина достучаться до ее сердца. Кара проходит мимо скрипки, чуть толкая ее свободной рукой, с интересом наблюдая полет инструмента в невесомости. Садится на стул, кладя на колени куртку и вынимая сигареты. Лишняя порция никотина ей сейчас не повредит - рядом с ним нельзя снова сорваться на злость. Кара зажигает на указательном пальчике огонек, прикуривая и втягивая в себя дым. А потом выпускает его небольшим облачком, рассматривая Костю через эту завесу.
- А ты стал... меньше. Совсем доканал себя душевными терзаниями и вопросами наподобии этого? - издевка в голосе, легкая ухмылка на губах, новая затяжка, - Ну с чего бы начать... Винить маму? Нет, я ее прекрасно понимаю - она тоже купилась на твои чары. А вот ты... Не стоило оставлять женщину, носящую под сердцем твоего ребенка... Как же ты, самый сильный маг на планете, не заметил этой новой жизни в ней? Твое собственное дитя? Как всегда был слишком занят собой? - Кара кладет ногу на ногу, абсолютно не заботясь о том, что видна кромка чулок, она не собирается соблазнять его, - - Продолжим... Вся эта история началась с тебя, Тин. Если бы не ты, то твоей дочурки не было бы на свете... И разве не тебе я давала когда-то право выбора - продолжать ли наши отношения? Здравомыслящий мужчина бы отмерил грань, за которую нельзя заступать... Так за что же мне ненавидеть человека, забравшего честь моей матери, мою собственную невинность? Скажи... Разве ты подарил мне полную любви и нежности первую ночь? Нет... Была похоть, не спорю, что я отвечала на нее... - в руках уже только окурок, и Кара тянется за следующей сигаретой, косо бросая взгляд на бутылки. Может стоит распить одну? Не пропадать же добру просто так.

Он оказывается рядом, выбивая из рук сигарету, что отзывается легкой болью в раненом пальце. Надвигается, твердит грозным тоном слова. А она вроде бы смотрит на него, но взгляд пуст - ни одной эмоции. Даже нет страха. Ей надоело бояться, надеяться, страдать. Лучше жить без эмоций - так гораздо легче. Пусть все считают тебя высокомерной племяшкой директора, которая слишком капризна, чтобы считаться с другими. Но она-то знает настоящие причины своего поведения. И никому ее не переделать, как бы ни старались сбить ее с ног, уколоть побольнее, для Кары все потеряло смысл.
- Я сама решу что мне делать. То, что ты внезапно стал моим папочкой ничего не меняет. Ты никогда не будешь мне отцом, - она не отстраняется а наоборот придвигается к его лицу, шипя в ответ эти слова.
Его доводы - конечно же они верны. Ее поведение было недозволенным, ее влюбленность запретной, но что можно было ожидать от девочки, которая провела большую часть своей юности в доме с родителями. Она стремилась хоть в чем-то ослушаться, строила воздушные замки из любви к тем, кто был рядом. А рядом оказался Костя. Этакая невинная жертва ее фантазии. Хотя про невинную она замахнулась. Прям сюжет для триллера - она влюбилась в убийцу.
- Может  ты и прав, только если кто-то узнает об этом, то обвинят не маленькую, купившуюся на нежность девочку Кару, - она состроила невинное личико, хлопая глазками навроде маленького ребенка, - А ее дядю... Так что коротать тебе опять срок за совращение, милый мой... - маска нежного дитя снова сброшена, замещенная полным отсутствием выражения.
А Костя переходит к угрозам. Но она не боится. У нее есть козырь, который ему не перебить никакой мастью. И прямо сейчас она им воспользуется.
- Не смей мне угрожать, - до его лица остается пара миллиметров, - Ты ничего мне не сделаешь, - шепчет она, кончик языка быстро касается его щеки, проводя полоску вверх, и она отталкивает его руки, поднимаясь с кресла, отходя на пару шагов, и оборачивается с победной улыбкой, - Ты же не хочешь снова покарать женщину, носящую твоего ребенка, - она начинает смеяться, словно безумная, но этот факт, вгоняющий его в полную беспомощность, действительно веселит.
- Ну что теперь скажешь? Все еще намереваешься обрушить на меня свою месть? Нет, - она касается еще плоского живота ладонями, проводя по нему, - На нас... - и снова с губ срывается смех.

Победа. Кара праздновала полную и безоговорочную капитуляцию Костика. Он единственное, что белым флагом не размахивал. Поник, раскис, повалился в кресло словно ноги вовсе не держат. А Кара продолжает улыбаться, протанцовывает к окну, глядя на потемневшее небо и вспыхивающие звезды. Вот он - ее звездный час. Она так долго шла к тому моменту, когда Кольраун будет зависим от нее, когда она будет нужна ему. И этот миг настал. Костя ничего с ней не сделает, побоится за ребенка, и не бросит, наследник ему наверняка нужен. А она молода и не испорчена - сможет выносить действительно здорового крепкого  малыша. Кара криво ухмыльнулась, представляя себе это крохотное существо. Его глаза такого же цвета как у нее, темные волосы, не черные как у Тина, а ее оттенка. Он не должен быть похож на своего... Нет, на их отца.
- Уверена ли я? На все сто, что это дитя растет во мне. Не факт, что я рожу его. - она злобно улыбнулась, - Знаешь, я ведь даже путаюсь кем буду ему - матерью или все же сестрой. Не подскажешь?
Кара прошла обратно, скидывая с ног туфли, вальсируя по комнате. Она казалась самой себе безумной, не говоря уже об окружающих. Хотя может и правда в ее сознании что-то пошатнулось. Слишком много свалилось на юную девочку.
- Ну что же ты так раскис? Не рад? - Кара проплыла к нему, прикасаясь пальцами к его подбородку, поднимая лицо. Они снова так близко... В глазах девочки что-то на мгновение поменялось, словно она проснулась после долгого сна. Нежность - она была в ее взгляде. Она наклонилась ближе к его губам, опаляя их дыханием. И когда уже Костя потянулся к ней, девушка со смехом отпрянула.
- Купился? - пара балетных па в сторону от него, она поклонилась словно балерина, - Так что ты скажешь об этой ситуации?