Школа Магии Игнотус |
|
Для связи: Лари 398274729 Дайна ...... ЛС .... Чугада .... ЛС .... Навигация: Доска объявлений |
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Школа Магии Игнотус » Архив времени » ФБ\ Плохие дети
Логическое и фактическое продолжение ФБ Teaser.
Время и место: начало марта 2011 | ночь | главная площадь Кроссвелла | комната старосты Джунферра
Действующие лица: Кэмерон | Эме | Роттэн | Лари
Информация: демоны охотятся ночью, а вы не знали?
Отредактировано Bradberry (08-10-2011 08:39:53)
Ночка темная выдалась, хотя и звездная, луны не видать, братца пока тоже. Благо, что Нэлис проводил без происшествий. Да какие происшествия с тобой, тишь да гладь. – Ну, ну. От фонарей освещение тусклейшее, а затем они и вовсе погасают, синхронно и критично. Демоны, конечно, ночные создания, но Тьма кутает так плотно, что остается только быстрым манером натыкать вокруг себя «светлячков», которые послушно рассеиваются в радиусе двух метров во все стороны. Да, Эме мимо не пройдет. Если вообще найдет дорогу. Сейчас, как никогда, ощущается нехватка в такой простой вещи как мобильный и возможности вызвонить родственника при надобности.
Бредберри меланхолично затягивает узел на патлах, оглядывается, щурится в черноту, одномоментно подкуривая тонкую и погружаясь в размышления о бренном и насущном, как то: куда селить Эме и где, гм, отмывать. Кроссвелл, как вариант, неплох, но вряд ли в такое время суток можно куда-то удачно забрести, тем более оставлять без присмотра это дурачье опасно… для окружающих, в первую очередь. Башня собственного факультета отпадает, как факт, ибо магию обмануть сложно, выражаясь точнее, невозможно, посторонние койоты ей не придутся по вкусу, да и неожиданное прибавление в рядах эльфов сразу будет замечено и доложено куда следует. Тебе сейчас надо быстренько смотаться в Игнотус и технично обнаружить потайную комнату со всеми удобствами. – И василиском. – Поимей фантазию. В качестве секьюрити подойдет. Остается единственное и очевидное – апартаменты старост. К Нэлис только через мой труп, потому что это, во-первых, нетактично, во-вторых, неэстетично и вообще противоречит всем законам этикета и принципам медноволосых: ну кто ж оставит двух дерзких детин на одной жилплощади? Последняя соломинка совсем не радует, даже напротив, в животе поворачивается что-то скользкое, явно не когтистое, нутряное и очень нервирующее. Кэм выдыхает клубы дыма в пустоту, усмехаясь сардонически: вот ведь чудеса, как господин случай любит сводить Бредберри с Роттэном, причем неважного, которого из аристократов. Пожалуй, беспокоит еще и то, что с Эме у них будет больше общего, вероятно, что заставляет задуматься о вопросе невинности эксперимента. Это у тебя ревность априори? – Пардон, а почему ревность? – А ты определился кого к кому?.. – Заткнись. Последняя памятная встреча с чучелом была давно, и в тот раз они вдвоем выдергивали Меллори из пут Тьмы, что, скажем, не комильфо. А потом произошла большая шняга, и ты на него забил. Даже не знаю, где тут зарыт вампир. Спорить не с чем, только хмыкнуть, внутренне протестуя, но все же соглашаясь, что придется вновь столкнуться с призраками из прошлого. Очень интимного прошлого, надо сказать. Выбора у тебя все равно нет.
Бурный поток противоречий прерывает металлический «цок» ботинок, звук, который ни с каким другим не спутаешь.
- Как, ты не попал в руки маньякам? – задирая бровь, тянет Бес Старший, рисуя на морде разочарованность и поднимая уже прилично отсиженную задницу с бортика фонтана. – План таков, мой юный друг, - продолжаем интонировать, поглядывая на скудный багаж брата. Мда-а, не твои сто-пятьсот килограмм ненужного шмотья. – Сейчас мы с тобой пешим ходом добираемся до цитадели разврата, пардон, школы. Транспорта здесь, как такового, нет, как впрочем и электроники. Забыл тебя предупредить, что iPod можешь сложить в дальний карман. Или прокачаем его, оттюнингуем, если хотите, но это позже, - Кэм поворачивается вокруг своей оси в попытке понять, откуда он пришел. – И могу тебя порадовать, что у тебя будет личная ванная.
На двоих. Внутри что-то воет, но Бредберри упорно отбрыкивается. Что за сопли-слюни, my sweet prince? Это все при условии, что Роттэн будет душкой и пустит к себе. – Ну как он не пустит рыжих?
Отредактировано Bradberry (24-04-2011 04:01:26)
Сонная тучная тётушка выдала Эме его сумку в обмен на талончик с номером ячейки хранения. Бредберри улыбался ей так, будто хотел тут же завалить её на чужие запылённые сумки и… съесть. Да, чёрт возьми, помимо дорожной усталости к телу Эме подкрадывался голод. Видимо, тётка чуяла что-то неладное, потому как сон сходил с неё быстро, почти как хмель с глотающего дуло пистолета заправского пьяницы, - и когда Эме, наконец, перекинул сумку через плечо и направился к выходу с вокзала, вахтёрша позади него облегченно вздохнула.
Голод – опасное ощущение, - думал койот, закуривая сигарету. Он шел по привокзальной площади, беспощадно вгоняя каблуки в неповинный асфальт, звоном металлических набоек распугивая темноту. Голод выжигает всё человеческое. Хотя, будет забавно, если Кэму придётся посадить меня на цепь.
Эме чувствовал, как обостряется чутьё, он начинал видеть и слышать больше, чем позволено видеть и слышать человеку. Но зверь, впитавшийся в его естество и до времени дремавший, не только вытаскивал наружу своё тело, урча и потягиваясь со сна, но и заполнял мысли Эме первобытными инстинктами.
У него не было ни желания, ни сил с этим бороться – никогда не было. Он просто пускал зверя в себя, так и не научившись контролировать ни койота, ни магию, которая через него могла бы быть доступна. Кэмерону в этом плане повезло больше.
К тому времени как Эме заметил магически сотворенные светлячки Кэма, глаза его уже настолько привыкли к темноте, что тусклые огоньки, моросящие в воздухе вокруг брата, изрядно мешали видеть что-либо еще. Поэтому Эме, не озираясь по сторонам, пошел на этот рукотворный маяк.
- Извини, что задержался. Как я понял, у вас тут маньяки – единственное достойное развлечение, поэтому не смог пропустить их мимо, - Эме хмыкнул и, сняв с плеча маленькую спортивную сумку, поставил ее на фонтанный бортик, точно на то место, которое нагрел своей пятой точкой старший брат, - iPod тебе придётся настроить, потому как без него мне никак. Куда же я буду записывать имена и телефоны особо знойных экземпляров вашего училища?
Особые, лающие интонации, которыми наполнился голос младшего, явно говорили о том, что тот Эме, с которым его брат говорит сейчас, уже немного не тот Эме, который полчаса назад уходил в темноту спасать свой багаж из рук толстых сторожих. В ход пошла следующая сигарета.
- Надеюсь, Нэлис не в обиде на меня. Не хотелось бы первой встречей отбить желание встретиться еще раз, - Эме вновь хищно улыбнулся, и позволил улыбке перелиться в тихий смех, - Мне понравилась твоя девушка, но мне не нравится, что она твоя девушка.
Оставив повиснуть в ночном сумраке двусмысленность заявления, скрывающего ревность за наглостью, койот спросил:
- Выдвигаемся? – и, потирая ладони в предвкушении шалости, добавил, - У меня есть, чем отплатить за гостеприимство.
Тонкая иссякает также быстро, как возвращается Эме. Братец дичает на лицо и голос, а с этим надо что-то делать, потому что, натяни Мерлин трижды, выплеснет на кого-нибудь свою сущность. Кэм машинально подхватывает багаж Беса Младшего, разворачиваясь и вышагивая по направлению к Игнотусу. Светлячки разбиваются на две плотные стайки, упархивая вперед по бокам от братьев.
- Ты налегке, хм, надо будет отправить письмо maman, чтобы выслала твои шмотки. Ты же не думаешь, что здесь ненадолго завис? – ухмыльнуться, перекидывая лямку рюкзачка через плечо. – Вообще говоря, как она там поживает? Все пересаживает свои герани? – поворот и вдалеке уже виднеются тускло светящиеся башни школы. А мелкий на сто пятьдесят процентов еще и голоден: придется заглянуть в столовую. Да он всего на год тебя младше. - Он и в тридцать будет для меня мелким. – На счет iPod'a ничего не обещаю, я такое здесь проворачивал всего раз, около года назад. С мотоциклом Нэлис. Отличная железяка, тебе понравится. Ума не приложу, как вы на них разъезжаете, я один раз прокатился и о-оо… коготь удрал после этого и нажрался какой-то слабомагической вкуснятины, перенервничал, вероятно. А маньяки, - усмешка плавит полоску губ, - дефицита не прослеживается. Есть тут один шлюх так точно, собственно, с ним тебе и предлагается делить жилплощадь. О чем он, как ты понимаешь, не догадывается пока, - еще поворот и серебристые отблески светляков падают на лавочки, в разброс устроившихся на обширном поле. – Меллори не обидчивая, тем более, у нее тоже есть младший оболтус. Я все же лелею скромное опасение, что вы подружитесь и своим симбиозом явите этому миру рок, - Кэмерон ржет, театрально закатывая глаза. - Хм, а если бы у меня был парень? – задрать бровь, оборачиваясь к Эме и легко соскальзывая пальцами по его подбородку. Принц скучал, пацан, как раскаленная спица в груди, плавит холодность, к которой за год Кэм изрядно попривык. Расстояние и время творят занятные вещи. Пожалуй, это чувство называется братской нежностью, но сама формулировка вызывает неоднозначные ощущения, не к лицу и как-то не в характере. Хотя будь ты фрукт попроще, то затискал бы. – Возможно.
Взмахнуть рукой, цепляя сквозняком за узкую прожилку тяжелых парадных дверей, не тягать же, открывая проход внутрь замка и схлопывая разом всех светлячков.
- Предлагаю тебе набить чем-нибудь живот, потому что я на тебя смотреть не могу. Ты ж, блин, пока не ткнешь, не поешь, - обращаясь не вполне к Эме, но определенно вслух, произносит француз, задумчиво теребя кончики медных прядей: дурацкая привычка, привязавшаяся по мере отрастания гривы. Манерность речи улетучилась, но это до тех пор, пока они вдвоем. В радиусе поля зрения никого не прослеживается, и это замечательно. Потому что все нормальные люди в это время уже спят. – Роттэн достаточно ненормальный, чтобы не пришлось выдергивать его из сладких эротических сновидений? – Как будто тебя такая перспективка огорчает, лукавая ты зараза. Столовая на первом этаже, поэтому остается всего каких-то несколько минут, прежде чем Бес Старший с тихим шуршанием опускает сумку брата на один из стульев, усаживая свое рыжее мерзавье на соседний и деловито закидывая ногу на ногу.
- Заказывай, что в голову придет, с этим тут шикарно устроено, - отрапортовать, выдвигая еще один стул и жестом приглашая присесть. – Вино? Дурь?– вспомнив о неоднозначно брошенной еще в самом начале пути фразе, предполагает демон. – «Тяжелая артиллерия»?
Ну что еще он мог привезти, не конфеты же с шампанским.
Отредактировано Bradberry (01-04-2011 16:22:23)
При упоминании мотоцикла взгляд Эме загорается огнем. Он не комментирует, только раздумывает про себя о том, что с Нэлис, пожалуй, стоит установить дружественные отношения не только потому, что она радует своим обществом и телом его брата, но и потому, что сама девушка может оказаться весьма полезным и интересным субъектом, и, чего доброго, - соучастником всевозможных беспредельных выходок.
А вот воздержаться от комментария касательно одежды балованный мот не смог.
- Не стоит зря беспокоить маменьку, у неё сейчас и так прибавилось развлечений, помимо возни с растениями. Я надеялся, что ты заведешь меня в парочку ваших колдунских магазинчиков, - Эме хохотнул, скаля зубы, - Знаешь, всегда хотел иметь невидимую рубашку и исчезающие трусы.
Прикосновения и интонации брата остаются где-то в районе солнечного сплетения тугим пушистым комком, сильнее только раздражая зверя и усиливая тягу к совершению запретного. Эме всё отчетливей понимал, что сегодняшней ночью он готов сворачивать горы и мочиться против урагана, устраивать диверсии и уничтожать неписаные моральные законы. Уверен, Кэм, вместе со здешними аборигенами, меня поддержат.
Оказавшись в замке, койот не рассматривает окружающий декор, строя своё отношение к месту скорее на оставшихся с дневного времени запахах. И уже только сидя за столом, наслаждаясь быстротой и качеством местного обслуживания, терзая печёного кролика с клюквенной подливкой, Эме, наконец, обдумывает стоящие перед ним перспективы.
- На счёт твоего гипотетического парня я подумаю, когда ты познакомишь меня с этим маньякоподобным шлюхом. Полагаю, под логовом разврата ты подразумевал именно его покои? – койот снова хмыкнул, слизывая подливу с губ, - Если экземпляр интересный, и ты готов будешь со мной им поделиться, я прощу тебе предательство ордена заядлых бабников и холостяков.
Вероятность заявиться к ничего не подозревающему жителю школы, - пусть и живущему, судя по описанию, ночной жизнью, - его нисколько не волновала. Эме был уверен, что пара младшего поколения Бредберри сможет убедить в чем угодно и кого угодно, а уж тем более – диковинное существо, очевидно любящее развлечения. А вот кто Эме волновал – так это братец Нэлис, и возможность знакомства с ним. Если он такой же дерзкий, как его сестрица, и такой же говнюк, как все младшие, мы с ним точно найдем общий язык.
Голос Эме становился менее отрывистым, более мягким, сытость освобождала мысли от рассмотрения окружающей территории в качестве охотничьих угодий, но зверь никуда не уходил, не оставлял его, настороженно вслушиваясь в дыхание замка, - и Эме вовсе не был против.
- Тфу ты, Кэм, вино – это ж для девочек, - младший будто даже оскорбился, - Полынная водка домашнего производства. Не округляй глаза, не собственного подвального. Это, так сказать, трофей, - Эме выделил последнее слово, смакуя воспоминания, явно не укладывающиеся в рамки приличий, - Подарок за приключение. А на закуску кислота, - добавил с такой интонацией, будто говорил не об ЛСД, а о солёных огурчиках, - Ты здесь, небось, совсем без меня заскучал, если уж даже на мотоциклы добровольно залезаешь.
- Масштабы ее увлечения растут, и она высаживает лесополосы? – скептически хмыкнуть, постукивая кончиками пальцев по краю стола: в отцовские рамсы с французским родственниками мать вряд ли, конечно, вмешивается, как и в жизнь семейства в целом, оттого представить для нее какие-то мало-мальски отнимающие силы и время заботы потенциально проблематично. – Впрочем, Тьма с тобой, прошвырнемся как-нибудь на досуге.
Правда, сам Кэм весьма недоверчив к местному текстильному производству, но если братику вспичило, то почему бы и нет. А вот на-познакомить конкретно поближе с Роттэном как-то не тянет, попахивает чем-то недобрым уже сейчас, а в дальнейшем видится историей с неожиданными и малоприятными последствиями. Принц закусывает губу, глядя исподлобья на Эме и выдерживая паузу. С одной стороны, существуют такие простые понятия, как честность и верность по отношению к тем, кто тебе доверяет. Со второй, пора бы уже отодвинуть на задний план эти «муки девственника» по факту неразделенной постели, перверсий и, чем черт не шутит, чувств. С третьей, плюнуть на оба пункта и принять участие в афере с Бесом Младшим, несмотря на то, каким будет финал второго акта альтернативного Марлезонского балета. “Les pages”, a propos.
- Признаться, я последние полгода не узнавал, чем слывут его покои, но не думаю, что с лета что-нибудь качественно изменилось, - наконец лениво тянет демон: азарт нынче одержал победу над убеждениями. – Но это еще один повод наведаться. Чугада, если помнишь из писем,- прищуриться, продолжая. - Не пойми меня превратно, я вовсе не записывался в женатики по случаю установления нормальных человеческих гетеросексуальных отношений с девушкой. Для разнообразия, вообще-то, полезно, потому что, сдается мне, ты в мое отсутствие долапал последних приличных мальчиков.
Ты же жадный до своих лавров, будешь криветь и ревновать, как сука. – Я, в конце концов, то самое и есть. Криветь не буду, не переживай. Вновь подняться на ноги, невзначай наблюдая за тем, как опустошенные тарелки исчезают со стола таким же лядом, каким и появились на нем. Лестницы бесконечные, а нора чучела на четвертом этаже, дорогу до которой и в кромешной темени Бредберри, пожалуй, распознает среди ста поворотов и коридоров, ведущих хрен знает куда.
- Ты же сам говоришь, что я становлюсь все женственней, а вино – это благородный напиток по мою душу, учитывая, что здесь – популярнейшее пойло. Ты мне только что напомнил, что все мои… мм… скажем, пассии начинались именно с него. Боюсь представить, чем обернется для тебя и меня полынная водка, - француз посмеивается, преодолевая последние ступени, и, не оборачиваясь на брата, плывет вглубь прохода направо и останавливается перед дверью. – Так, на свои цацки, сделай лицо попроще и поцеломудренней: если ты с такой довольной харей покажешься ему сразу, то шоу будет менее интересным.
Кэмерон сдержанно стучится, прислушиваясь и подсознательно прощупывая комнату на наличие в ней Чу: определенно там, но не рыпается. Повторить маневр, но громче, на этот раз заслышав у двери невнятное бормотание и шелест босых ног по ковру…
Отредактировано Bradberry (02-04-2011 00:06:11)
Маги земли, обитавшие в разное время в разных районах Азии и особенно возле Тибета, всегда были причиной для головной боли всего сообщества магов. Та легкость, с которой некоторые из них демонстрировали своё мастерство людям под личиной буддистских или шаолиньских монахов, публичное разоблачение существующего в том районе училища для узкоспециализированных магов – земляков, который пришлось срочно прикрывать идеей «Шамбалы», и многие другие их выходки, однако, с лихвой компенсируются тем вкладом в общее дело, который внесли эти, без сомнения, способные маги. Так, именно в училищах и академиях, расположенных близ Тибетских гор было открыто замечательное явление, до сих пор не имеющее аналогов среди адептов других элементарных школ. Именно маги земли могут увеличить свой магический потенциал путем регулярных занятий по совершенствованию физического тела на природе в точках концентрации силовых линий, которые всегда выбирались в качестве фундаментов для основания магических школ и академий. При достаточной концентрации и упорстве даже простой бег по утрам может привести к появлению новых способностей у мага. Так, студент третьей череды Виб Ми Мао, ежедневно в течение полугода истощавший свой организм самозабвенным бегом вокруг стен родного училища, неожиданно для самого себя и окружающих приобрел способность левитировать бегом. Это тем удивительней, так как всем нам известны определенные ограничения в скорости, которые испытывает левитирующий маг (тем более – ученик школы земли).
Комната Чугады похожа на пустыню, по которой туда-сюда дрейфуют барханы хлама. Сегодня в одном углу, завтра в другом, и даже стеклянно-деревянный низкий столик, прибежище коллекции нэцкэ, временами то приютит книгу, то предоставит политическое убежище пачке сигарет. В данный момент, правда, в комнате появился ещё один "жилец" - массивный деревянный стол, тёмный, тяжёлый и лакированный. Вот на нём чучело и сидит, скрестив ноги по-турецки, в длиннющей и широченной - размеров на пять больше - рубашке на голое тело, тёмной, бирюзово-синей в фиолетовую клетку. На коленях книга, что дал Влад, и стук в дверь настигает в момент, когда взгляд Чу останавливается на последней странице.
Вообще-то, дрянь не просто просвещается, а ещё и оттачивает мелкие заклинания до автоматизма. Поэтому когда Чу слышит стук - второй, первый занятое делом сознание без зазрения совести пропускает мимо ушей, - и поднимает голову от страниц, то видит под потолком роящихся светлячков и сонные импульсы, а по всему помещению то тут, то там - накиданные как попало универсальные щиты. Роттэн поводит плечами, развеивая сотворённое, и бредёт открывать дверь. Пока пересчитывает ступеньки лестницы вверх - прячет в нагрудный карман уже давно извлечённую сигарету: все эти пропагандистские книжонки про здоровый образ жизни и бег по утрам вызывают у Чу закономерное и остро-жгучее желание немедленно задымить. А как теперь можно беспалевно дымить? Хорошо хоть, директор по делам уехал, и контролировать некому.
- Только покурить спокойно соберёшься, мигом набегут, - комментирует Роттэн, распахивая дверь, и застывает с поднятыми бровями. Надолго, где-то на секунду. После чего отчётливо осознаёт, что кроме рубашки на теле нет ровным счётом ничего. - Загребайте быстрее, вот встали, красивые и не мы, - Чу сторонится, пропуская обоих внутрь. Шерсть дыбьём по всему телу, слюноотделение повышенное, дыхание неровное, и нервные пальцы до белизны сжимаются на дверной ручке. Один такой длинноволосый, второй такой чернокожаный, и потом, это же Бредберри, а как можно устоять перед рыжим очарованием аристократической семейки? Спокойно, Чу, детка, споко-ойно, замани их сперва поглубже в свою берлогу, - шепчет внутри голос чего-то, но наверняка можно сказать, что не разума.
- Ты бы хоть познакомил.. с братом, - который в жизни ещё обворожительней, чем на фото. Голос сразу садится, становится низким и хриплым, очень развратным. И, проходя мимо, Чу не удерживается от того, чтобы интимно провести ладонью по пояснице незнакомого рыжего беса. Нельзя так, Чу, детка. Ай-яй-яй, два за поведение и самоконтроль.
- Через месяц после того, как ты уехал, у нас на кухне появился новый поварёнок. От него всегда пахло мускатом, и он великолепно готовил яблочный пирог. Он вообще готовил как бог, выглядел как ангел, но при всей при этой внешней невинности – трахался, как сам дьявол, - Эме прыснул в сторону, - По крайней мере, я думаю, что возьмись дьявол выбирать себе земной аватар, он выбрал бы этого парня. Сомневаюсь, что при всей полезности стабильных гетеросексуальных отношений, ты смог бы пройти мимо него. И сдаётся мне, - койот снизил голос и тянул теперь слова с наиотвратнейшей интонацией, будто выдавливая на язык собеседнику лимон, - Сдаётся мне, многие представители нашего семейства клюнули на этого кухонного беса. Иначе я не могу объяснить, почему наша маман стала увлекаться кулинарией. Отец либо слишком занят, чтобы это заметить, либо делает вид, что не происходит ничего необычного, - Эме ответил на назревающий вопрос.
Младший Бредберри чувствовал сомнения своего брата, какую-то тугую спираль напряжения, сворачивающуюся внутри него. Эме хотел польстить себе и списать это на братскую ревность, но понимал, что в данном случае ревность – скорее его прерогатива. Его скребла изнутри мысль, что этот год разлуки, потраченный койотом на беспорядочные связи и утверждение самого себя, Кэм провёл с большей пользой, выстраивая близкие доверительные отношения с несколькими людьми. Отношения, которые однажды способны будут встать между Эме и его «возлюбленным братцем».
Подсознательная ревность, вздымаясь из глубины колодца эмоций, испытываемых когда-либо Эме, укрепляла зверя в его сознании. Эме хотел одновременно и уничтожить всех бывших и будущих любовников брата, и испробовать то, что так привлекло в них Кэмерона, и стать самому его любовником – потому как понимал, что во всех бывших его пассиях он лишь искал отголоски старшего, - но и видеть брата счастливым Эме хотел так же сильно, как и остаться навсегда с ним вдвоем.
Поэтому, когда Чугада открыл дверь, Эме уже был зверем, всё вокруг него должно было стать его охотничьей территорией, а этот парень, стоя на пороге демонстрирующий оголенные ноги, - добычей и главным соперником.
В глазах Эме бурлил коктейль из азарта, настороженности, неприязни и чувственного, животного любопытства.
- Мы уже заочно знакомы, - заявляет Эме. – Или Кэмерон посмел не наговорить обо мне много чего хорошего? – койот, вновь улыбаясь скалится, переводя прищуренный взгляд на брата, - Про тебя так он мне много чего любопытного писал.
Он плавно повернулся к так называемому чучелу, продляя его прикосновение, ловя руку за пальцы и превращая многообещающий интимный жест в рукопожатие.
- Может, мы чего-то не знаем о нашем papa? Хм, я бы рассматривал как вариант, - в голове рисуется потрясающая картинка, в которой ключевой фигурой является загадочный поваренок, систематично охмуряющий весь выводок британского поместья.
Ждать долго не приходится, Роот не спит и в три секунды оказывается у двери, распахивая ее перед братьями. Зрелище занятное, весьма: эту привычку недоукомплектованной одежки мы уже в нем давненько вычислили. Мне стоило напялить юбку, для антуражу, ага. У чучела моментально происходит гормонально-эстетическое залипание, он даже не спрашивает, начерта пришли и чего хотят.
- Я бы и, но ты не оставляешь мне шансов. У тебя всегда такая скоростная реакция? – конвекция, прости Мерлин. – Знакомься, Эме, - Бредберри коротко вздергивает бровь и лепит на каменную морду ухмылку. – Не так резво, цыпа, у нас вполне конкретный план нагло и цинично воспользоваться удобствами твоего жилища. Ты же не против, я знаю, - тоном как бы само собой разумеющимся, сероглазо просверлив четко между глаз Чу воображаемую воронку, хищно опуская длиннопалые кисти на плечи мелкого и склоняя голову к рыжей макушке. Пубертатные детишки. Плохие парни, плохие. – Видишь ли, мой мальчик – блудный сын своего отца, каким-то чудесным образом оказался в нашей глубинке без документов и прописки. А так как ты живешь один… хм, это тонкий намек на толстое обстоятельство.
Почему мы всегда чудовищно переигрываем, - внутри екает нехорошо при взгляде на это недвусмысленное рукопожатие, и уже хочется взять братца подмышки и вынести нафиг отсюда, пока Роттэн не поналожил загребущие лапы на Беса Младшего. Или наоборот, потому что, зная Эме, взаимность джунферровцу обеспечена. Ты все еще не определился?
- Тебе обязательно сразу выкладывать всю информацию де-факто? – демон возмущается, фыркая. – Я профанацией не занимаюсь, ничего хорошего я про тебя не рассказывал, конечно, - принц закатывает глаза, учесывая вглубь комнаты, открывать окно: что-то душно стало и хочется курить. – Покажи ему, где душ, а потом продолжим задушевное общение, - не оборачиваясь к бестолочам, лениво интонирует француз, выуживая пачку тонких и в который раз за последние часа полтора закуривая. Сказать, что влип, - ничего не сказать. Сказать, что не в восторге, - мягко изъясниться. А вот когтистое на удивление спокойно, сидит и нос из-под ребер не кажет: ждет развития событий. Я всегда подозревал в тебе что-то вуаеристическое. Повезет, если Роттэну не придет в темную голову светлая мысль разделить душевую с братом, а то ведь однажды медноволосым уже подфартило. От одномоментно промелькнувшего воспоминания снова колется в груди, аристократьё поджимает губы, пялясь в темень за рамой и всеми силами призывая ко внутреннему взору образ Меллори. Хорошая моя девочка, лучше бы я к тебе его привел. – Нельзя быть такой эгоистичной вафлей, my sweet prince. – Да, и правда. Обратный отсчет пошел, возвращаем лицу привычную холодную мимику и оборачиваемся небрежно к присутствующим. В конце концов, никто Кэма за язык и прочие части тела не тянул, мог бы первым же рейсом отправить братца в родные хоромы, но его хотелось видеть, как никого другого, поэтому ни одна джунферровская задницы не станет помехой.
Отредактировано Bradberry (02-04-2011 02:53:51)
- А то ты не знаешь, - самодовольно дёргает бровями "цыпа", не озабочиваясь переспросить, у кого там скорость превыше морали и прочих личностных качеств. - Разумеется, я не против, не уважить чужую наглость - совершеннейший моветон.
В хищническом жесте Кэма относительно своего младшего так и сквозит "не тронь, ссука, моё", но когда это собственнические инстинкты других людей как-то отражались на поведении Чу? Поэтому дрянь крепко пожимает предложенную ладонь Эме, мягко невзначай скользнув пальцами по нежной коже внутренней стороны запястья.
- Он завирается, детка, - это уже бесу, затянутому соблазнительно в кожанку, - ничего плохого он тоже не успел сообщить. Собственно, ситуация особенно не располагала к обсуждению посторонних ей лиц.
Роттэн изо всех сил притупляет собственные слабые эмпатические способности, которых, тем не менее, хватает на то, чтобы уловить отблески самых ярких чужих чувств. Надо сказать, младший бес и с этой стороны обжигает, так что Чугаде остаётся только облизнуть пересохшие отчего-то губы и проклясть себя за гиперчувствительность. Потом, окончательно взяв себя в руки, подхватить стриженного рыжего за предплечье и увлечь вглубь хором старосты. Учитывая размер ванной - это действительно хоромы, мало что не бассейн, в тех же тёмно-красных тонах, что и диван с креслами.
- Развлекайся, - обводит широким хозяйским жестом гордость своих владений чудище, складывая на стоящий тут же стул прихваченное по пути одно из чистых полотенец: огромное, махровое, тёмно-коричневое, как медвежья шкура. Гигиена тела для Чу святое, если, конечно, для дряни вообще существует что-то подобное. После чего темноволосое "чудо" возвращается в комнату, бросив напоследок горячий взгляд. Видимо, согреть холодный кафель.
Открытое окно создаёт приятный легкий сквозняк, Чу вдыхает свежий весенний воздух с примесью будоражащего сигаретного дыма, опираясь на раму рядом со старшим - демоном грёз, - и наконец-то с наслаждением закуривает вечносинюю "честерину". И вместо того, чтобы по его примеру впериться в огоньковую даль, разглядывает медного принца. Нда, мыши плакали, кололись.. Роттэн проводит костяшками пальцев по его щеке - это такой особый жест, одновременно привлечь внимание и намекнуть, что потерять интерес к такому за какие-то там жалкие полгода просто физиологически невозможно.
- Он ещё круче, чем на фотографии, почти как ты. Я слышамши, ты теперь с Нэлис? - расставляя многозначительные паузы, не без циничного оттенка.
Эме послушно следовал за представлением брата, подыгрывая ему, состроил жалобную физиономию, и молча, сокрушенно кивал головой, подтверждая каждое сказанное Кэмероном слово, - мол, да, блудный, да, спать нам негде, и есть нам нечего, и вообще, поимейте свою человечность, пустите в гости. Когда старший закончил первый акт намеченного на ночь действия, Эме поднял обе ладони вверх, и заявил:
- Гарантирую, скучно не будет, - и усмехнулся. Добавлять более ничего не пришлось - взгляд койота был достаточно красноречив.
Укол ревности. Да, Эме вполне догадывался, в какой обстановке должно было проходить общение Роттэна с его братом, но лишнее упоминание об этом вслух подстегивало желание ринуться с клыками на дичь.
Оказавшись в вожделенной ванной комнате, Эме чудом удержался от стона - сейчас, в непосредственной близости от благ цивилизации, он острее почувствовал уже приевшуюся вонь железной дороги и чужого дешевого табака. Размеры ванной Эме ничуть не поразили, а вот со вкусом подобранная цветовая гамма, превращающая все помещения жилой площади старосты в единый организм, приятно удивила.
Эме причмокнул:
- Bon goût, Чу. Надеюсь, мне можно чувствовать себя здесь как дома? - койот допустил в свой тон лишь каплю вопросительной интонации и уверенно, будто был здесь не в первый раз, повесил полотенце греться на батарею, пустил напористой струей набираться воду в ванную, и присел на бортик, принявшись изучать склянки с разнообразным наполнением.
Прежде чем непосредственный хозяин комнаты оставил его одного, Эме не глядя - взгляд Чугады он чувствовал кожей, - бросил вдогонку закрывающейся двери:
- Найдите рюмки и кусковой сахар, - и уже тише, усмехаясь захлопнувшейся двери, - И не скучайте там без меня.
Эме скинул одежду на пол и ногой отшвырнул ее подальше в сторону. Сняв все цепочки и кольца, аккуратно сложил их на полку над раковиной. Со вздохом удовольствия и наслаждения опустился в пенную воду.
Мылся младший Бредберри долго. Он вновь и вновь намыливал тело, яростно стирал кожу мочалкой, но никак не мог отделаться от ощущения налипшей на него пыли и грязи. Что странно - дорожную пыль, точно так же оседающую на коже во время езды на мотоцикле, запах бензина и плавящегося асфальта Эме не то чтобы любил, но ощущал её как нечто естественное и не мешающее. А это... вот ведь мерзота.
Очень нескоро Эме, наконец, счел, что пахнет какими-то ягодами, а не всякой дрянью. Смыл с себя пену, наскоро обтер тело и волосы, вернул на положенное место все свои украшения, с отвращением посмотрел на кучу грязной одежды и, обернув полотенце вокруг бёдер, вышел в комнату.
- У вас тут есть прачечная, или что-нибудь вроде фокуса в столовой, чтоб одежда вдруг превратилась в чистую?
Кинув любопытный взгляд на парочку магов, ничуть не стесняясь - не барышня кисейная, в конце концов, - Эме прошел босыми ногами до своей сумки (он вообще любил оставлять мокрые скользкие следы на полу), достал штаны из мягкой вискозы, тоже черные, с серебряным кантом, и переоделся тут же, на диване. Полотенце свернул и накинул на плечи, чтобы стекающая с волос вода не раздражала и не отвлекала. Подтолкнул сумку к столу, и, не спрашивая разрешения, перекинул всё, лежащее на нём на диван.
Спустя мгновение на столе оказалась бутылка с высоким горлышком, замотанным фольгой и проволокой. Невозможно было понять - мутно ли стекло сосуда, или содержащееся в нём полынное пойло, но с первого взгляда можно было понять, что слабонервным пить это не стоит. Эме, скалясь почти злорадно, смотрел на брата. Уж он-то должен был оценить знойность напитка и безрассудность тех, в кого этот напиток превратит испробовавших его.
Следом за бутылью на столе появилась "закуска". Жестом заправского маэстро-иллюзиониста Эме достал из пакетика три крошечные таблетки - абсолютно безобидные внешне. Вопросительно взглянул сначала на Кэма, потом на Чу. Он хотел получить безграничную власть над ними, и перед ним на столе находились самые доступные для этого инструменты.
- Господа ведь не откажутся составить мне компанию, расширить сознание, обогатить фантазию, раздвинуть рамки дозволенного? - и вновь в голосе почти не было вопросительных ноток. Койот скалился улыбкой духа-искусителя, глаза темнели от азарта, - Господа предпочитают употреблять ингредиенты по отдельности, или смешать их в коктейль?
- Внезапно для Игнотуса: до тебя дошла правильная информация. Я с некоторых пор, вроде как, не ничейный кобель, – Бредберри усмехается, выгибается, разминая лопатки и заставляя крылья бабочки перекатываться волной на коже. Машинально накрыть чужую кисть своей, но только для того, чтобы ненавязчивым жестом отстранить ее от лица, коротко сжав его пальцы в ладони. Не хочется, чтобы трогали так, но, говоря откровенно, не хочется, чтобы вообще трогали. «Это потом коснется, потом приснится». – Не скатывайся в сопли. – Занятное ощущение, если интересно, - пытаться принадлежать. Попробуй как-нибудь, для разнообразия…
…не воспринимать все сексуально. – И это тоже. Ты повторяешься, my sweet prince.
- А ты чему… кому посвящал полгода?- французу совершенно неинтересен сей аспект личной жизни джунферровского чучела, поэтому стоит непременно, сию же минуту спросить. – Как там Лари поживает? В последний раз он меня чуть не ушиб, подфартило ведь. Или он постеснялся поведать тебе о своих… ну, хорошо, моих опытах? – демон давится смешком, поворачиваясь к Роот лицом и выпуская дым тонкой струйкой. Он практически готов услышать все, что угодно, но только избавиться от агрессивно мечущей внутренности жадной воронки. Твою ма-ать, - облизнуться, заслышав тихое шлепанье босых ног за дверью в ванной, сгребая Чу ближе, впутаться пальцами в темный хайр, накрыв ладонью его загривок, и впечатать короткий, спонтанно-чувственный поцелуй. Мазнуть губами по скуле, улыбнуться по-бесовски и как ни в чем ни бывало отшатнуться, замирая взглядом на братика. – К слову, вилки у тебя в хозяйстве водятся? – серость рыскает по всем поверхностям в попытке вот так, с ходу, обнаружить искомое, но в этой берлоге такие маневры даются с трудом. Не с первого захода удается различить и буфет, весьма замысловатым и экстравагантным образом замаскированный под вешалку для шмоток: с дверцы робко свисает рубашка, шарф и, что немало важно, веселенький бюстгальтер салатового окрасу. Кружевной, заметь. Полагаю, вопрос о времяпрепровождении в течение шести месяцев отпал сам собой.
- Твое добро? – изогнуть бровь, одним взмахом отправляя предмет женского гардероба на плечо Чугаде и давясь беззвучным смехом. – Если я загляну в вазу для фруктов, то обнаружу там чулки? – рыжее мерзавье недоверчиво отпирает вторую створку, скептическим взором окидывая весьма скромный набор посуды. Главное, что необходимое имеется, поэтому, не особо интеллектуализируя процесс, Кэмерон выцапывает из недр буфета три пыльные рюмки, зажимает тонкие холодные ножки между пальцев. В другую ладонь падает тяжеленький графин вытянутой формы. – Все, чем могу помочь на данный момент, – это очищающим заклинанием, но оно, скажем, не слишком обнадеживает. Поэтому придется подождать, когда кто-нибудь из нас сподобится на вылазку, - принц водружает сосуд рядом с бутылью абсента, за ним – более мелкую утварь, заправляя все это дело только что сотворенной водичкой - ревизию Роттэн давно не учинял – и таким же манером осушая стекло. Приходится еще раз заглянуть в пыльный шкаф, чтобы наконец откопать вилки, явно не пользованные. – Есть несколько способов потребления абсента, - закусывая губу и наполняя графин прохладной водой, произносит Бредберри, скорее для Роот, нежели для Эме: пацан не хуже его самого знает технологию. – В чистом виде никто не предлагает, потому что я все же опасаюсь за сохранность рассудка. Хотя при таком раскладе... Тем не менее. И да, разбавим? – прерваться, чтобы кивнуть на три таблеточки, вновь обращаясь к Чу. – Поэтому мы будем делать это «по-французски», - подмигнуть братцу, откупоривая бутыль. – Merde, расскажи мне, как эта шикарность у тебя оказалось, а?.. Суть данной вариации в том, что через вилку и лежащий на ней сахар в водку доливается вода до помутнения жидкости в рюмке. Можно, конечно, замочить сахар в абсенте, а затем поджечь, но вот как по мне, горелый сахарный сироп – это мерзко, - тряхнуть медной гривой, распределяя зеленое прозрачное вещество по сосудам.
Отредактировано Bradberry (03-04-2011 23:46:13)
- Здесь можно чувствовать себя так, как тебе хочется. Эксклюзив от фирмы. Обычно я предпочитаю, чтобы здесь чувствовали себя так, как хочется мне, - оборачивается Чу к рыжему бесу, прежде чем окончательно покинуть ванную и примкнуть к воскурению. Процесс обещает быть занятным уже тем, что принц не в меру разговорчив. Из крайности в крайность, однако же.
Не ничейный. Что это может значить в терминологии Кэма? Роттэн соскальзывает взглядом в огоньковую ночь над Кроссвеллом, ловя себя на почти человеческой ревности. Подумать только, прелесть какая. Если он пытается принадлежать, то, вероятно, для Чу в его новой - текущей - жизни места может не оказаться. Если так подумать.. Нет, правда, Нэлис - мы же общались - она хороша. А что может предложить демону Роттэн? Более разнообразный секс? Вара когда-то говорила, что на нём отношения не строят.
И Чугада злится на себя, на ситуацию в целом, на девицу, с которой медному есть, что пережить, и кроме эротических девиаций, на то, что не станет нарочно выпендриваться и лезть из кожи вон, чтобы предстать перед Кэмом какой-то новой завлекательной стороной, потому что это будет означать - перестать быть собой.
- После того, как мы расстались с Син, мы мало общались. Я только знаю, что он теперь курирует какого-то шустрого пацанёнка с дурацким именем, - цедит, медленно отходя от внезапной вспышки ярости, к счастью, так ни на кого и не обрушившейся. - И, если тебя вдруг (!) интересуют мои запутанные случайные связи, то учёба в последнее время их всех повытеснила. Впрочем, я детина самостоятельная, душа моя, - Роттэн насмешливо ухмыляется и перебирает в воздухе пальцами обеих рук, как бы намекая, что да, отлично справляться можно, и не переставая воспринимать мир сексуально в такие "кризисные" моменты. Даа, детка, Чу, гранит наук - это так возбуждающе.. особенно если чернилами - влажные, ещё не просохшие, такие округлые буковки на пергаменте, длинные и толстые линии диаграмм.. Уймись, идиотище, уже и завязывай с похабными шуточками.
Только тут Кэм делает то, чего Чу от него уже не ожидает. Совсем, потому что жест, которым он убирает чужую руку от лица, кажется холодным. Кажется. Жадные губы, ладонь на затылке, Роттэн плавится, капая шипящим на ковёр. В переносном смысле слова. Даже успевает скомкать рубашку на его груди, прежде чем тот отстраняется, вынуждая вернуться к реальности.
- Знаешь, - негромко, въедаясь в чужое лицо мгновенно почерневшими глазами, тянет Чу. - Вот насколько мне хочется разобраться, что и почему ты сейчас себе думаешь и чувствуешь, настолько же в это не врубаюсь.
И в себя, если уж на то пошло. Но с этим можно разобраться позже, расковырять по шурупчику свою атипичную, как пневмония, реакцию, свои звериные мурашки по шкуре от его меняющегося взгляда. Обаяние рыжих Бредберри, притча во языцах.
Второй уже успел натянуть штанцы, и теперь два отродья тьмы споро распоряжаются в комнате, стоило только на секунду отвлечься.
- Добро моё. Теперь, - хмыкает дрянь, оживая и невозмутимо прослеживая взглядом заинтересовавший Кэма предмет, который, описав дугу, шлёпается точнёхонько в Чу. - Лосмар почему-то был на сто процентов уверен, что мне пойдёт, - под эту затравку чучело примеряет лифак, кокетливо стреляя глазищами в младшего беса. - А в вазе для фруктов было что-то янтарно-серебряное, что можно будет продать, если предки прекратят снабжать деньгами. Короче, на случай ядерной войны.
Пояснения Бредберри очень кстати, поскольку чудищу доводилось пробовать совсем немного, неразбавленного, подожжённого и совсем без сахара, да и вообще, полезно знать, что принимаешь внутрь. Чу усаживается ровно в центр тёмно-красного дивана, левитирует себе на колено пепельницу и откидывается на спину, затягиваясь. В моей комнате роятся бесы. Крастота. Чугада взбудораженно поочерёдно жрёт глазами обоих, предвкушая что-то захватывающе волшебное.
- Петушки и саламандры из жжёного сахара на спичках - карамель моего детства, так что зря ты. Кстати о рамках дозволенного, вы же понимаете, что всё это, включая сигареты, нынче в школе строжайше запрещено с моей, между делом, подачи? Так что, разумеется, я - за то, чтобы разбавлять. Только что мы разбавляем?
- Я приложу все усилия, чтобы как можно более полно злоупотребить твоим гостеприимством, Чу, - Эме рассмеялся, растянув гласную в имени старосты, - И начну прямо сейчас, с того, что устраню всякий возможный формализм, который мог остаться между нами. Вполне известным образом, - парень победным жестом указал на внушающий ужас натюрморт.
- Возлюбленный братец, если я расскажу, как добыл этот, с позволения сказать, напиток, тебе станет за меня невообразимо стыдно, а мы пока еще в достаточно ясном сознании, чтобы подобным твоим состоянием пренебречь. В другой раз, и наедине, я тебе, может быть, и поведаю эту историю... Пока же, довольствуйся тем фактом, что маман того субъекта, что одарил меня этой настойкой, использовала её иногда чтобы отваживать от своих погребов всякую домашнюю вредительную живность, - Эме вновь гиперболически играл роль младшего брата. Но маски вот-вот будут сняты, и койот сможет увидеть, наконец, настоящего Кэмерона, такого, каким он бывает только когда остается один на один с собой или с ним, Эме; увидит, что из себя представляет Роттэн, так открыто бросающийся вожделеющими взглядами; и сам сможет стать зверем не только в своем разуме, но и наяву.
Кэм споро разливал адское пойло по стопкам.
- Только что мы разбавляем?
Вопрос Чугады остался без ответа. Как бы там ни радел факультетский староста за дисциплину и здоровье учащихся, но Эме явно понял предложение "разбавить" по своему.
Младший, стараясь не уступать брату в сноровке, крошил таблетки донышком наполненного водой графина. Дурь принимала форму порошка безропотно, но медленно. Последние особо крупные крошки Эме растер между пальцами, не преминув тут же облизать их. В следующий миг разноцветный "волшебный" порошок был распределен по рюмкам с абсентом.
Койот взял вилку за зубчики, ручкой размешал яд в отраве, с очень нехорошей усмешкой оценил искусственные прелести Чу, подразумевающиеся под зеленым бюстгальтером - согласиться с тем, что ему и впрямь идет эта деталь женского гардероба, не повернулся язык, - и осушил свою рюмку, подавая тем самым пример старшим.
Только алкоголь обжег нутро, Эме грохнул опустевшую ёмкость на стол, и прижал к лицу полотенце, шумно вдыхая запах влажной ткани, застонал. Стон его опасно быстро перешел в смех, и младший Бредберри, убирая полотенце от лица, произнес, с трудом ворочая обожженным языком:
- Вот уж точно, этой дрянью только крыс травить! - взгляд его еще не начал терять осмысленность, но глаза блестели, как маленькие начищенные зеркала. Эме с нетерпением и волнением ждал, когда накатит эффект от кислоты. До тех же пор он не собирался еще вливать в себя абсента, а потому переместился к дивану, прислонился к нему, откинув голову на сидение, чтобы снизу вверх безапелляционно взирать на Чу.
Вот же досада, Бредберри, причем оба, нынче к Роттэну со всей широтой темных неисследованных душ, а скот еще и огрызается. Правда, реакция его более, чем интересна, и подлежит дальнейшему рассмотрению, но позже, не сегодня. Это он так бесится, что ему не все равно? А ему не все равно, но отвечать на завуалированные провокационные вопросы в задачи медноволосых не входит, принц игнорирует брошенные вслед фразы, самым обыденным образом распоряжаясь всем, что попадает в аристократические руки.
- Лосмар? – рассеянно переспрашивает рыжее мерзавье, не из интереса, а просто потому, что имечко у индивида куда более странное, чем у самого чучела. По меркам людей нормальных, не обремененных кретинистической подоплекой. Иреной – это что ж за обитель такая. – Тогда заглядывать в вазу уже неинтересно, - методично разложить вилки так, чтобы зубцы одной нависали над, собственно, рюмкой, а другая сторона соприкасалась с началом следующего прибора. Кончиками пальцев опустить на металл кубики рафинада, ловким жестом поочередно наполняя сосуды водой и наблюдая за тем, как сахар тает, а за ним в изрядно помутневшее зеленое зелье отправляется деликатно растолченные братиком колеса.
Слова «стыдно» и «Бредберри» в одном контексте – это же нечто невообразимое, вопиющее вранье. Еще одна животрепещущая байка в архиве Эме, не иначе, но допытываться до сути сейчас лениво, а вот сгрести вилки в сторону и взглядом предложить Роот быть вторым, между рыжими в последовательности «обращения», как раз к месту. Я знаю, о чем ты думаешь, my sweet prince, захлопни сознание, вдруг кто-нибудь подсмотрит. – Не думаю, что все здесь присутствующие предполагают обдолбаться и скоротать ночь сном сурка.
- Тогда мы просто мифические твари, если от этого даже крысы дохнут, - вполне резонно и все больше риторически хмыкает француз. Вот и проверишь некоторых на вшивость. А некоторые с весьма довольной харей восседают посередь красного дивана, соблазнительно запрокидывая башку, чтобы поразглядывать Беса Младшего. Не удивительно, впрочем, Эме – это такой зверь-которого-хотят-все, не считая гомофобов и эдемских феечек. Но в отличие от первых, вторые просто себе в этом не признаются. Что и говорить, они с Роот друг другу так подходят, что даже слегка обидно: нельзя же настолько в унисон любить грехи, ну, не смотри ты так. Бушующий океан разбивается о стеклянную серость, и Кэмерон осушает единственно оставшийся сосуд, одномоментно морщась и выдавливая чертяковскую ухмылку.
- Полагаю, у нас есть минут пятнадцать все еще резвого рассудка, пока к нам не снизойдет просветление и мы не начнем ползать по потолку, - машинально ослабить узел галстука, изящно подперев медную башню кулаком. – Пользуясь возможностью, доложу, что Син – жуткий лицемер. Он всегда предпринимает попытку отморозить тех, кто его целует? Тогда не удивительно, почему вы расстались, - непроизвольный смешок срывается с губ, потому что сознание начинает помаленьку скатываться в бездну, а необснованный ржач – первый и явный тому признак.
Отредактировано Bradberry (05-04-2011 00:30:42)
Бес гладкословит как последняя зараза, и Чу засматривается на него, не упуская, однако, возможности подглядеть, как демон грёз ловкачит со столовыми приборами.
- Марк Лосмар, - да, полное имя нередко развеивает ореол тайны вокруг человека, и этот случай не исключение. - Это мой иренойский.. друг. Сын кочевника, лицом вылитый татаро-монгол, бледный и раскосый, прекрасен до жути, а характер такой не у каждой сволочи сыщешь. Скользкий тип.
Особенно в массажном масле. Чу ухмыляется, но нет, Лосмар не любовник, они оба просто очень своеобразно решают для себя проблему допустимой между друзьями близости. Очарования и вдохновения приходят и уходят, друзья остаются. Собственно, по такому принципу они в основном и различаются.
Роттэн отхватывает свою порцию дряни и на мгновение забывает, как дышать, но тут же пристраивает задницу на прежнее место и крепко затягивается седым дымом, больше раздражающим, чем успокаивающим горло после такого испытания.
- Мм, данон. Забористая, зар-раза три раза. Ну, раз вы не хотите просвещать меня, что это такое мы сейчас заточили под зелёненького, - а именно это чучело имело в виду, когда вопрошало о "разбавлять", - значит, сюрприз будет. Предполагаю, что мы всё-таки тараканы. Или нам передалась живучесть от симпатичных насекомых, засевших в головах. И нам грозит ползать не только по потолку, но и за плинтусами.
Которых здесь нет. Роттэн пробует шевелить усами, но усов нет тоже, и приходится изображать их пальцами. Впрочем, это наверняка проще, чем шевелить одной бровью.
От крепкого пойла выблёскивают почти чёрные глаза, и мысли плывут как-то приятно смазанно, да и движения ощущаются слегка не так, словом, все прелести, предтекающие обычному опьянению.
Но опыты Кэма - это что-то. Чугада хохочет несдержанно, едва не смахивая пепел мимо предназначенной под него ёмкости, а успокоившись, ухмыляется дичком.
- Подумать только. Ну, понимаешь, этот человек просто плохо переносит физический контакт без предварительной моральной или, лучше сказать, аморальной подготовки. Предполагаю, если бы ты попытался его полапать, то мог бы остаться и без рук по плечи.
Рыжие зачем-то начинают слегка светиться, и это довольно красиво и всячески забавно, поскольку обнажает их без того демоническую природу, а диван уже ультрамариновый, пошедший весёленькими полосками, Чу слегка жмурится, ещё понимая, что, кажется, сбилось отображение цветов, но уже принимая все ощущения как должное.
- Но в чём-то ты прав, - делится чучело. - Тактильно он настоящий отморозок.
- Если живучесть передается нам от тех зверушек, что роятся в головах, то хорошо еще, если это тараканы, - койот смахнул что-то невидимое, но очень противное у себя с волос, - Ручаюсь, у некоторых из нас в мозгу копошатся куда более мерзкие твари.
Они кидались всё новыми именами, и Эме чуял, будто комната наполняется народом – все новые люди вставали вокруг них, невидимые и молчаливые. Койот хотел отогнать их – они мешали, лезли, как самые настоящие тараканы, из всех щелей, которых стало очень много в неожиданно набравшем контрастность помещении, - он рычал где-то на уровне, недоступном слуху, едва заметно вибрировал и всё пытался не обращать внимания на посторонних. Но каждый хотел быть разгаданным, и Эме обещал себе и им, что обязательно узнает их, обязательно разгадает роль каждого из них, но – позже, когда придет черед. А сейчас его волновали лишь двое – реально ощущаемые и осязаемые.
- А кто есть этот Син? – Эме до того старался скрыть ревность в голосе, что она трансформировалась в нездоровую живость интонаций, - Судя по имени – верховный греховодник этого замка?
И когда Эме удалось частично ослепнуть, чтобы не видеть незнакомых пока еще людей, слова Чугады стали зелёными как мох. Мягкий и влажный северный мох, по которому приятно ступать босыми ногами – или лапами, Эме уже не совсем понимал, что тело его принадлежит человеку. Кэмерон говорил чем-то острым и по цвету похожим на карамель. Он даже пахнул как карамель, и койот был почему-то убежден, что на вкус он тоже карамельно-сладкий. Младший Бредберри захотел было посмотреть, какого же цвета он сам изнутри, но открыл рот и не смог ничего увидеть.
- Ну как тебе сюрприз? – глухо пролаял Эме, по-прежнему снизу вверх таращась на Чу. Он хотел подняться с ним на один уровень и познать, каков сам Роттэн на ощупь – вдруг тоже отморозок, это бы сильно разочаровало. Но пол притягивал Эме, будто магнит металлическую щепку, и двинуться пока не представлялось возможным. Младший повернулся к Кэму, усмехнулся, - Если станет спрашивать еще, чем разбавляли, отвечай, что это моя особенная маггловская магия – хоть и, pardon, парадокс.
Наконец удалось оторваться от пола. Эме поднялся на диван, сел, поджав под себя ноги. Когда он понял, что Чугада делит поровну расстояние между ним и братом, взгляд койота прирос к Кэму – и взгляд этот был наполнен воодушевлением, он горел идеей (от которой схватился бы за сердце любой священник) и надеждой (идею нельзя реализовать в одиночку). Поддержи меня, братец, и мы начнём настоящее веселье.
Бредберри в который раз убеждается в нетипичности вкусов Чу и напрягает уже поплывшие мозги, дабы вспомнить о своих. Выясняется, что кроме смазливых и к тому же смазанных рожиц добыть из недр рыжей башни особо нечего. Говоря о рожицах в принципе, то лица присутствующих являются перед взором в качестве контрастных масок с бешеной мимикой, отчего опять тянет в ржач. Принц вообще достаточно смешливое существо под психотропными.
- Я усек, но если в следующий раз предупрежу Сина о своих намерениях, то он, скорее всего, заранее меня дисквалифицирует, - приходится стечь по спинке дивана чуть вниз, судя по парастезийному осязанию - утопая в красном месиве, и на ощупь стряхнуть с ног туфли. – Предлагаю заловить мерзавца, связать и не дать шансов на ретирование.
Взглядом прочертить серую полоску от Роттэна до Эме, наблюдая за тем, как на спине братика хмылится и скалится недобрая хищная морда. Вот же нашел, что наколоть, честное демоническое. О когтистом как-то забывается, потому что кот явно не внутри, что намекает на то, что он извне, но где конкретно угадать сложно, поскольку пространство вокруг заполняют не менее странные и интригующие детали. Да Мерлин со зверьем, ковер-то побежал.
- Просто-человеческие штуки тоже хороши, - почти брезгливо оторвать ступни от пола, забираясь на диван с ногами и наблюдая за муравьящейся поверхностью снизу. – Я вот не знаю ни одного заклинания, чтобы вызвать приход. Это глобальное магическое упущение, кажется, - вздернуть подбородок вверх, зачем-то разминая шею, прошарить серостью по столику с нэцке и уставиться на Беса Младшего. – Верховный не верховный, но водник. Если подумать, то в древнекитайских мифах есть так называемая планета времени, Суй-Син. Красноречивое совпадение, если позволите, - француз давится смешком, вытягивая тонкие из кармана и наблюдая за тем, как уголек на кончике сигареты закручивается в спираль и распрямляется обратно. Требуется всего пара секунд, чтобы выцепить из сюрреалистичной обстановки нечто, что должно являться пепельницей, и поймать еще одно выражение лица Эме. Как следствие, не предвещающее ничего невинного. Кэмерон закусывает губу, щурясь на мелкого и манерно усмехаясь.
- Да что мы о Лари все, - медноволосый собирается с духом, ступая на текущий ворс ковра, и неторопливо обходит мебель, нарушая симметричность расположения тел. – Вот с нас, когда мы были поменьше, все поместье сатанело, - Бредберри опускается рядом с братом, плечом увязая в мягкой подушке, - а позже не только поместье. Для Эме пришлось сотворить звукоизоляцию в одной из комнат, потому что скрежет его гитары почему-то всем домашним кажется невыносимым. Правда, он все равно играет, где придется, - пальцы свободной руки невзначай чертят вдоль нагих плеч, по шее вверх, по краю подбородка и на мгновение замирают на мягких губах. – Отец еще не сподобился распотрошить твои инструменты? – обращаясь уже непосредственно к брату, упираясь взглядом в чужие расширенные зрачки и усмехаясь. Давненько они такого не проворачивали. Роттэну будет, что вспомнить о рыжем семействе так точно. Ладонь ложится на чужое колено.
- Можно и заловить, - слова вылетают тяжёлым и мокрым ароматом сирени. - Но я предпочитаю насилие на добровольной основе.
Сигаретный дым распирает изнутри, стелется по перьями, завивается вокруг крепкого клюва, но тут рыжий демон с бредберриевской ухмылкой уводит с колен пепельницу, и Чу тянется затушить в ней сигарету.
- Вообще, смотря какой приход. Можно насытить воздух кислородом, это, вроде, соответствует какой-то группе "чудес", мммх..
Роттэн становится собой, проросшие корни рода тянутся куда-то вглубь, под воду и торф, рыжая сосновая кора струится по рукам, шуршат на ветру игольчатые волосы. Зверь напротив зыркает горящими глазищами, и Роот склоняет лобастую башку ниже плеч, обостряя лопатки, перебирая когтистыми лапами по мягкой плоти дивана, опасно, но довольно.
- Да как тебе сказать, - вырывается из горла болотно-свежее, - Син-син главный по девочкам, Чак - по градусу, Каин - по наркоте, а мы с твоим старшим так, примазалиссссь. А сюрприз шикарен.
Он говорит шорохами ночного леса и пылью летящей в глаза дороги, гулом шумной вечеринки и тонким запахом секса. Он забирается на диван, Роот разглядывает его, то, как он поводит ушами, как ходят под шкурой мускулы. Принюхивается, тянет ноздрями воздух почти у самой кожи, но тут откуда ни возьмись подкрадывается человек с глазами дьявола, похожий на северного Локи, только прекраснее, и запускает тонкие пальцы в густую шерсть зверя.
Чугада прядяет ушами, опуская их почти горизонтально, и, глядя на рыжее божество чужого пантеона, длинно проводит шершавым языком по звериной морде. Потом отступает на пару шагов, свешивается со звучащего приятным низким убежища за новой сигаретой. По привычке запаливает от огонька и долго, словно в первый раз, разглядывает собственные ладони, прежде чем перевести взгляд на Бредберрей.
- У нас какое-то время весь дом будил Лосмар, причём одним своим приходом, - Роттэн не может промолчать сквозь поганую ухмылку, к счастью, подробности на язык не выскакивают, и фраза повисает сказанной ни к чему, ну, ко всем мешающим обалдуям. - Если человек, который придумал аккустику, думал об изгибах женщины, то тот, кто задавал форму и положение электрухе, был вдохновлён онанизмом.
- Ты можешь быть удивлён, но после твоего отъезда я стал играть реже. Разумеется, это произошло уже после того, как я испробовал и игру на крыше, и на маменькином балконе в глубоко ночное время, и под дверьми папенькиного кабинета… Скучно. Нужна ударная группа, а еще лучше, вокалист-гроульщик. Я честно пробовал орать сам, но сорвал глотку, - Эме хотел коротко хохотнуть, но нечаянно завёлся каким-то больным скрежещущим смехом, - Папенька был неописуемо рад, хотя и пытался это скрыть, - добавил он, с трудом восстановив дыхание.
И тут же вновь перепутал вдох с выдохом, когда шерсть на коже встала дыбом от прикосновения старшего Бредберри. Оно электризовало и щекотало изнутри.
- Накидаться кислородом, может, и вариант, - Эме потянулся губами за ускользающими пальцами Кэмерона – хм, и впрямь, конфетные на вкус, - Передоз неприятный, но менее опасный для жизни. Но, по-моему, те самые просто-человеческие штуки верней и привычней. А то вот причудится тебе, что ты двуглавый попугай, а как отпустит – окажется, что ты он и есть. Магия…
По комнате прыгали звери и люди. Кажется, с глумливой мордой за диван сиганул кот – Эме уловил, будто брат его стал занимать вдвое больше места. На ковре прогарцевало мимо нечто, долженствующее изображать древнекитайскую планету в облике Сина. Комната превращалась в карусель, и на нее становилось тошно смотреть. Эме предпочел сфокусировать всё расплывающееся внимание и все обострённые чувства на двух реальных существ.
Койот повернулся к Чу:
- Обязательно, всенепременно познакомь меня со всем этим сбродом. Подобных людей полезно держать в корешах, особенно, если они сплошь колдуны и волшебники.
Получив языком по морде Эме на мгновение замер. Он ощутил, будто с него слизнули обе шкуры, и он оказался совсем голый, обнаженный, за гранью мира, в том прекрасном закутке, где все возможно, где ничего не запретно, а все желаемое становится реальным. Койоту тут же захотелось утащить с собой двух остальных. Он переплёл свои пальцы с обжигающими пальцами Кэма и вплёл эту удвоенную лапу в волосы Чугады. И потянулся губами к его лицу, осторожно касаясь его кожи у кромки волос. Аккуратней, в этот омут нельзя прыгать, не задержав дыхания…
Вы здесь » Школа Магии Игнотус » Архив времени » ФБ\ Плохие дети